Ричард Уормсер - Пан Сатирус

Пан Сатирус проковылял к столику своих друзей и выложил перед Счастливчиком два доллара.

— Они дерутся из-за того, чья очередь танцевать со мной, — сказал он и, как лицо заинтересованное, вернулся на свое место для наблюдения за исходом схватки.

— Э, да он говорит, — заметил пузатенький.

— Это просто полярность, — заверил его Счастливчик. — Сегодня сильная полярность. Наверно, будет гроза.

— Помогите-ка лучше своей подружке, — сказал Горилла.

— Она себя в обиду не даст. Можно, я угощу вас пивом, ребята?

— Конечно, — сказал Счастливчик.

Человечек пошел к стойке в обход, держась подальше от своей сражающейся подруги.

Противницы таскали друг дружку за волосы. Пан Сатирус сидел на высоком табурете, обхватив руками колени, и наслаждался зрелищем.

Человечек заплатил за три кружки пива.

— Этот жалкий подонок может наделать нам неприятностей, предположил Горилла.

— Человек рождается для неприятностей, — сказал Счастливчик, который уже хватил несколько кружек пива на голодный желудок.

Блондинка вцепилась рыжей в лиф и тянула что было силы, упершись для удобств ногой в живот противницы.

— Я тебе все платье порву, ты у меня голышом пойдешь! — визжала она.

Буфетчик перепрыгнул через стойку и разнял их.

— А ну, прекратите такие разговорчики, — сказал он. Здесь у меня семейные люди бывают.

Глаза Пана Сатируса радостно сияли.

— Поглядите на обезьяну, — продолжал буфетчик. — Это же джентльмен. Вы думаете, такая хорошая, воспитанная обезьяна захочет танцевать с вами, с буйными шлихами?

— Узнаю южан, — сказал Горилла.

— Да здравствует Юг! — провозгласил Счастливчик.

— А теперь становитесь в очередь и ведите себя как порядочные, — продолжал буфетчик. Он толкнул рыжую к табурету у стойки. — Ты садись, а ты плати обезьяне доллар и танцуй себе на здоровье. И чтоб не ругаться. У меня тут семейные люди бывают.

Блондинка дала Пану доллар, который тот отнес Счастливчику, пившему пиво пузатого. Потом он проковылял обратно. Подбоченясь левой рукой, он подхватил блондинку и посадил ее на бицепс этой руки и завертелся по комнате под музыку патефона-автомата, в который буфетчик опустил собственную монетку.

Горилла угрюмо наблюдал за ним.

— Вот что натворили программы, которые смотрели его сторожа, — сказал он.

— Это не простая обезьяна, — заметил пузатый.

— Дрессированная, — подтвердил Счастливчик. — Сколько мы его дрессировали, а дни в море долгие… Мы ходили на ледоколе на Северный полюс.

Пузатый шмыгнул облупленным носом.

— Теперь я знаю, ребята, что вы меня обманываете. То же гражданское судно, а вы из военно-морского флота.

— Слишком образованные все стали — вот в чем наша беда, сказал Горилла.

— Я знаю, что эта обезьяна облетела вокруг Земли, — произнес маленький рот под красным носом.

— Ну и ладно, — сказал Счастливчик как можно более сурово. — Так что вы собираетесь теперь делать?

— Не заводись, — сказал Горилла.

— Я еще никогда не встречал настоящих знаменитостей, сказал человечек. — Как вы думаете, даст он мне автограф?

— Обезьяны писать не могут, — сказал Счастливчик.

— А ведь верно.

— Я вам скажу, что делать, — посоветовал Горилла. — Возьмите ящик с цементом, а мы его попросим оставить в нем отпечаток ступни. В Голливуде так делают.

— Здорово придумано!

Как только человечек вышел за дверь, моряки встали.

— Подработали неплохо, пора и честь знать. Надо смываться, — сказал Счастливчик.

Пан уже шел к ним еще с одним долларом.

Звезды скрадывал туман, наползавший с востока.

Друзья выбрались на шоссе; каблуки моряков постукивали о бетон. Пан держался мягкой почвы канавы и порой жалобно стонал, когда оступался и попадал ногой в воду, скопившуюся на дне.

И вдруг ночи как не бывало, все вокруг залил яркий свет. Со всех сторон в них ударили лучи ручных прожекторов. Пан Сатирус сел в канаву и прикрыл глаза руками, но холодная вода заставила его подскочить.

Послышался голос, усиленный мегафоном:

— Вы окружены, ребята. Не делайте глупостей.

Горилла и Счастливчик медленно подняли руки. Пан, стоявший между ними, снова прикрыл глаза руками.

Кто-то сказал:

— Убери ружье, ты, обезьяна!

И в ответ прозвучало с южным акцентом:

— Ты кого называешь обезьяной, мартышка несчастная?

В мегафон опять сказали:

— Мы агенты Федерального бюро расследований. Мы вам ничего не сделаем. Стойте спокойно где стоите.