Кристи Голден: Assassin's Creed. Ересь

Саймон почувствовал, как вновь начинает закипать:

– Разумеется, я говорил с доктором Килкерманом. Я в курсе, что это усовершенствованная модель.

– Даже если и так, вы все равно новичок в работе с ней и у вас всего неделя, чтобы доказать ценность вашего метода. Вам придется проводить в «Анимусе» много времени, а потому ответ очевиден: без меня вы не справитесь.

Пул принес тосты и бекон. С минуту Саймон молча пил чай, затем сказал:

– Очевидно, вы читали обо мне и моей работе.

– Конечно, – подтвердила Виктория. – В процессе нашего сотрудничества мне будет интересно поглубже познакомиться с вашими идеями. И, как вы правильно заметили, я также изучила результаты ваших психологических тестов и сделала вывод, что вы обладаете устойчивой психикой. Не думаю, что будет много проблем.

– Не думаю, что они вообще будут.

Доктор Бибо широко улыбнулась:

– Ну что ж, commençons[1] Тогда приступим (фр.) . .

– Боюсь, я не говорю по-французски.

– Через две недели заговорите и на французском. Или на чем там говорили в пятнадцатом веке, – сказала Виктория.

– На среднефранцузском, вероятно?

– Вы знакомы с эффектом просачивания?

– Ну разумеется, – кивнул Саймон.

Эффектом просачивания называлось побочное действие «Анимуса», возникающее после длительной работы с аппаратом. В отдельных случаях личные качества, мысли, эмоции, иногда физические способности предка «просачивались» в субъект.

– Я уже свободно говорю на русском, испанском и арабском и не представляю, каким образом мне может пригодиться среднефранцузский.

– Чтобы развлечь гостей на какой-нибудь скучной вечеринке? – улыбнувшись, предположила Виктория, а затем продолжила уже более серьезным тоном: – Честно говоря, ваши знания французского проявятся не сразу, и я сомневаюсь, что вы будете свободно на нем говорить. Эффект просачивания может быть позитивным, но не всегда. Приобретаются новые способности: например, человек овладевает боевыми искусствами или иностранными языками. Однако с моей стороны было бы нечестно не предупредить вас, что работа в «Анимусе» крайне опасна. Я уверена, вам известно, каким разрушительным эффект просачивания оказался для субъектов номер четыре и четырнадцать. К несчастью, я наблюдала это собственными глазами. – Печаль тенью легла на лицо доктора Бибо, а голос сделался тихим. – Один из наших аналитиков-исследователей слишком глубоко погрузился в личность субъекта. Некоторое время спустя тот уверовал, что является реинкарнацией ассасина по имени Арно Дориан, активного участника Французской революции.

– Не самое лучшее время в истории Франции, – заметил Саймон. – И что с ним случилось?

– Он попытался сорвать проект, уничтожив бесценные результаты, полученные в ходе исследования: стер файлы, повредил жесткие диски, сжег свои записи. Орден пытался его урезонить, но субъект отчаянно сопротивлялся. – Доктор Бибо поджала губы.

Саймон понял, что это значит.

– Да, это ужасно, когда теряются все материалы исследования. Ничего не удалось восстановить?

На лице доктора Бибо появилось выражение, смысл которого Саймон не смог понять.

– Кое-что восстановить удалось, – ответила она. – В любом случае большинство проблем, с которыми мы сталкиваемся при работе в «Анимусе», удается устранить. По крайней мере, это цель, к которой мы стремимся. А потому на эффекте просачивания мы сосредоточиваем максимум внимания. Думаю, пока люди остаются людьми, окончательно от него избавиться не удастся.

К концу завтрака доктор Бибо начала расспрашивать Саймона о его хобби. Вначале он не желал откровенничать, утверждая, что у тамплиеров не бывает хобби. Но доктор Бибо сообщила, что она сама увлекается гончарным делом и бегом на длинные дистанции.

– Перед тем как надеть спортивный костюм, я не забываю отойти от гончарного круга и помыть руки. – Доктор Бибо расплылась в лучезарной улыбке. – Мои увлечения помогают на время отключить голову и включить тело, чтобы сохранить гармонию. У вас тоже должно быть что-то, чем вы любите заниматься помимо работы.

Саймон признался, что любит океан.

– Ходите под парусами?

– Дайвинг, изучаю места кораблекрушений. – Он помолчал и добавил: – А еще меня интересуют секретные подземные ходы. Их в Лондоне тьма-тьмущая.

Виктория с уважением посмотрела на него:

– Вас привлекает то, что скрыто от обычного взгляда, Саймон Хэтэуэй.

Он на секунду задумался и вздохнул: