Айзек Азимов - Шутник (Сборник о роботах)

— Объясни мне, почему, Флакси, — вкрадчиво произнес Каллингем. — Я, кажется, догадываюсь.

— Видишь ли, благодаря моему дражайшему родителю у меня в отношении этих яйцеглавов возник настоящий комплекс. Подлинная фобия — я до сих пор даже не представлял, до чего я их боюсь! Опеку над яйцеглавами он рассматривал как священный долг, возложенный на род Флаксменов. Мы были в его глазах, так сказать, наследственными яйцеблюстителями. Наподобие древних английских родов — ну, ты знаешь! Скажем, где-то в глухом подземелье замка хранится древняя корона первых английских королей, которую охраняет чудовищная жаба. Или это не корона, а бессмертный дядюшка, который сошел с ума во время крестового похода, покрылся чешуей и каждое полнолуние требует крови невинной девушки. Или это нечто вроде помеси короля и дядюшки. В самом дальнем подземелье обитает законный английский король времен крестовых походов, но только он превратился в чудовищную жабу и требует бочку девственной крови всякий раз, как рак свистнет. Но что бы это ни было, они поклялись охранять и оберегать его во веки веков и, когда старшему сыну исполняется тринадцать лет, отец обязан посвятить его в священную тайну с помощью кучи ритуальных вопросов и ответов вроде: «Что Кричит в Ночи?» — «То, что Мы Храним!» «Что Мы должны Ему Дать?» — «То, чего Он Желает.» — «Чего же Он Желает?» — «Лохань Крови»… ну и так далее. Калли, ты понимаешь, что я имею в виду?

— Более или менее, — осторожно ответил тот.

— Короче говоря, мой дражайший родитель именно так относился к своей обязанности опекать яйцеглавов. Я с трех лет чувствовал, что над нашей семьей нависает какая-то зловещая тень. Отец не только есть яиц, но и видеть их не мог. Серебряные ложки и любые изделия из серебра в нашем доме не допускались. Однажды его чуть удар не хватил, когда робот в ресторане подал ему вареное яйцо в серебряной подставочке. А таинственные телефонные разговоры о какой-то Детской! К тому же он был очень нетерпелив. Какие там тринадцать лет! — мне еще и девяти не исполнилось, когда он потащил меня в Детскую и познакомил со всей компанией. Сначала я подумал, что эти яйца — какие-то особые мыслящие роботы, но, когда он мне объяснил, что там внутри находится самый настоящий живой мозг, меня стошнило и я чуть не умер на месте. Отец заставил меня пройти все до конца — он был человек старой закалки. Один яйцеглав сказал мне: «Мальчик, ты удивительно похож на моего маленького племянника, который умер сто семь лет назад, когда ему было восемьдесят восемь». А другой засмеялся мертвенным голосом, вот так — хе! хе! хе! — и сказал: «Хочешь ко мне сюда, сынок?» Бр-р-р, после этого каждую ночь мне снилось, будто я лежу в своей комнате, и тут вдруг дверь тихо-тихо открывается и влетает серебряное яйцо, а глаза у него как раскаленные угли…

И тут дверь кабинета стала тихо-тихо открываться.

Флаксмен перегнулся в своем кресле под углом в сорок пять градусов, глаза у него закрылись, по телу пробежала легкая, но явственная дрожь.

На пороге стоял робот, весь в мельчайших оспинках.

— Кто ты такой, любезный? — невозмутимо спросил Каллингем.

— Электрик, сэр, — после краткой заминки ответил робот, почтительно поднеся правую клешню к своему коричневому квадратному черепу.

Флаксмен открыл глаза.

— В таком случае исправь электрозамок в этой двери! — рявкнул он.

— Будет сделано, сэр! — сказал робот, еще раз лихо отдав честь. — Как только закончу с эскалатором, сэр, — и он поспешно захлопнул дверь.

— Странно! — сказал Каллингем. — Если не считать того, что он весь в гнусных рябинах, этот робот — точная копия конкурента нашего Зейна — помнишь, того, который служил рассыльным в банке? Каин Бринкс, автор цикла «Мадам Иридий». Вероятно, эта модель встречается чаще, чем я думал. Итак, Флакси, ты утверждаешь, что боишься яйцеглавов, а между прочим, ты очень браво держался вчера, когда тут был Ржавчик.

— Так-то оно так, — уныло сказал Флаксмен, — но боюсь, что меня надолго не хватит. Я же думал, что все будет просто: «К следующему четвергу нам требуется тридцать захватывающих гипнотично-приключенческих романов!» — «Будет сделано, мистер Флаксмен!» Но если нам придется вести с ними переговоры, убеждать их и уламывать…

И тут дверь вновь тихонько приоткрылась.

Теперь Флаксмен почти не отклонился от вертикали, и все-таки казалось, что он испугался не меньше, чем в первый раз.

Дюжий мужчина с синеватыми щеками, одетый в защитного цвета комбинезон, оглядел издателей и отрывисто произнес: