Артур Кларк - Одиссея длиною в жизнь (сборник)

— Ну хорошо. Он сказал нечто вроде: "Мне хотелось бы снова увидеть тебя, и я счастлив нашей встрече. Все закончится успешно, "Юниверс" скоро прилетит и спасет вас".

Типичное спиритическое послание — в общих словах и ничего не значащее, подумал Ван-дер-Берг. Духи никогда не сообщают ничего полезного или удивительного — их послания всего лишь отражают надежды и страхи слушателя. Нулевая информация, отразившаяся из подсознания…

— Дальше…

— Потом я спросил, куда делись все жители — почему место кажется таким заброшенным. Он засмеялся и сказал в ответ что-то непонятное. Что-то вроде: "Я знал, что вы не причините вреда — когда мы увидели ваш аппарат, едва успели оповестить всех. Все… — он произнес слово, которое я не смогу произнести, даже если вспомню его, — спрятались в воде — когда нужно, они могут двигаться достаточно быстро! Они не выйдут оттуда, пока вы не улетите и ветер не развеет ядовитые газы". Интересно, что он хотел сказать этим? Выхлопные газы нашего реактивного двигателя — это всего лишь самый обычный, чистый пар, их атмосфера в значительной мере состоит из него.

Ну что ж, подумал Ван-дер-Берг, по-видимому, галлюцинации, так же как и сновидения, совсем не обязательно должны вести к логическим заключениям. Возможно, понятие "яд" символизирует какой-то глубоко укоренившийся страх в сознании Криса, настолько глубокий, что его не удалось обнаружить даже при психологическом анализе. Как бы то ни было, сомневаюсь, что это имеет ко мне какое-то отношение. Ядовитые газы, видите ли! Двигатель "Билла Т" использует в качестве рабочего вещества чистую дистиллированную воду… Впрочем… одну минуту. Какова температура газов, когда они вылетают из дюз корабля? Я где-то читал…

— Крис, — осторожно спросил Ван-дер-Берг, — вода, пройдя через реактор, вся превращается в пар?

— Ей больше не во что превращаться. Ах да, при максимальной температуре десять или пятнадцать процентов расщепляется на водород и кислород.

Кислород! По спине Ван-дер-Берга пробежали мурашки, хотя в кабине было достаточно тепло. Очень маловероятно, что Флойд понимает значение только что сказанного им; это выходит за пределы области его знаний.

— А знаешь ли ты, Крис, что для простейших организмов Земли — и уже конечно для существ, живущих в атмосфере, похожей на ту, что присутствует здесь, на Европе, — кислород является смертельным ядом?

— Ты шутишь?

— Нисколько: он ядовит даже для нас — при высоком давлении. — Действительно, нам говорили об этом при обучении подводным работам. — Твой… дедушка был совершенно прав. Это похоже на то, как если бы мы обрызгали их город ипритом. Впрочем, не совсем так — кислород рассеивается очень быстро.

— Значит, теперь ты мне веришь.

— Я и не утверждал обратного.

— Оставь, для этого нужно быть ненормальным!

Напряженность в кабине исчезла, и они рассмеялись.

— А как он был одет?

— В старомодный домашний халат — он надевал его, когда я был совсем маленьким. Халат казался очень удобным.

— Еще что тебе запомнилось?

— Ты знаешь — он выглядел гораздо моложе, и волосы были гораздо гуще, чем при нашей последней встрече. Поэтому мне кажется, что он не был — как бы лучше выразиться? — настоящим. Что-то вроде изображения, созданного компьютером. Или синтетической голограммы.

— Монолит!

— Да — я тоже подумал об этом. Помнишь, как Дэйв Боумен явился дедушке на "Дискавери"? Но почему? Он не предупреждал меня ни о чем — даже ничего не передавал. Просто захотел попрощаться и пожелать мне счастья… Наступила неловкая тишина, и лицо Флойда исказила гримаса боли; казалось, он вот-вот разрыдается. В следующее мгновенье он овладел собой и улыбнулся Ван-дер-Бергу.

— Я достаточно рассказал тебе. Теперь твоя очередь объяснить, как попал на планету, состоящую главным образом изо льда и серы, алмаз, весящей миллион миллионов тонн. Надеюсь, твое объяснение будет достаточно убедительным.

— Будет, — ответил доктор Рольф Ван-дер-Берг.

— Когда я учился в университете Флагстаффа, — начал свой рассказ Вандер-Берг, — мне как-то попал в руки старый учебник астрономии, где было написано: "Солнечная система состоит из Солнца, Юпитера — и множества осколков". Ставит Землю на место, чтобы не слишком задирала нос, верно? И не слишком справедливо по отношению к Сатурну, Урану и Нептуну — трем остальным газовым гигантам, диаметр каждого из которых уступает юпитерианскому всего в два с небольшим раза. Но я лучше начну с Европы. Ты знаешь, что, перед тем как Люцифер принялся нагревать ее, поверхность Европы, покрытая льдом, была совершенно плоской — наибольшая возвышенность не превышала двухсот метров — и даже после того, как лед растаял и масса воды перенеслась на Ночную сторону и замерзла там, осталась почти такой же плоской. С 2015 года — когда были начаты подробные наблюдения — и до 2038 на всем спутнике была всего одна значительная возвышенность — и все знают, что она собой представляла.