Сергей Вольнов - Рабы свободы

Представляю, как оно может выглядеть! Таскаешь, значит, с собой портативный кофейник и чашку, да перед каждой встречей по зловещим очертаниям пятен мучительно гадаешь: «ям», искусно прикинувшийся человеком, тебя встретит, или пронесёт-избавит, всё же не с Ямой столкнуться довелось, а с нормальным человеком, индивидуумом?..

Так точ-чно, Илья Перс-стынов, суб-бполковник, – чуть ли не азбукой Морзе выстукиваю я зубами ответ. При этом геройски стараюсь развязать прилипшие к груди переплетённые ручонки. С намерением уставно выровнять их по швам тоненьких шёлковых брючек из летней коллекции Иену Стейлиса, популярного кутюрье родного мира Сайлы.

Я суперлейтенант Драгоманович. Личным составом локального представительства уполномочен приветствовать вас, сударь.

Изъясняется встречающий меня офицер на сербохорватском диалекте панслава, похоже. Но с непривычным искажением произношения и заимствованными лексическими вкраплениями. Это вот церемонное «сударь» – явно выхвачено из русского диалекта панславянского языка.

А по голосу судя – дядя не молоденький, сороковник ему, как минимум. И до сих пор всего лишь суперлей?..

Круглый поляризованный аквариум, насаженный на его голову, колеблется вертикально. Вниз-вверх. Громадный мужик удовлетворенно кивает. Видать, его персональный компут стопроцентно подтвердил, что я это я. Местный прессер протягивает широченную ладонь – для рукопожатия. Перчатку даже снимает. Холодину проигнорировав.

Окажись ямом я, он бы ни за что не позволил мне прикоснуться к его оголённой коже. А будь ямом он – тут бы моё Я вполне могло бы и финишировать, не сходя с утоптанного места. С немалой долей вероятности (по свежим сводным оценкам уровня инфицированности миров, шанс человеческого индивида «провалиться» при рукопожатии более сорока процентов). Но никакой он не ям – решаю окончательно. Вняв шепотку внутреннего голоса (за безошибочность советов коего шеф меня и ценит, помимо прочих качеств!), с удовольствием отвечаю на красивый жест. Оценив доверие по достоинству, крепко пожимаю руку коллеги. Восхитительно горячую, сухую и твёрдую на ощупь.

И улыбаюсь невольно. (Представляю, как потрясающе искривляются полиловевшие губы, прибавляя арктического обаяния моей физиономии, искажённой холодом!) В действительности, само собой, никакой я не Илия Пер-стыно».

Но этот «подполковник», уроженец Новой Болгарии – один из тех персонажей, за реальность существования коих в списках персонала Службы я… гм, несу прямую ответственность. Скажем так. Кто же я таков на самом деле… Это Снежному Деду знать не положено; разве что я сам сочту нужным разгласить.

Мы продвигаемся к ближайшему транс-кокону. Все они обёрнуты толстым покрывалом снега, но предупредительно повысовывали телескопические усики, увенчанные «габарит-ками». Мы с Драгомановичем целеустремлённо взрыхляем подошвами зыбкое пуховое одеяло, невесомое и пружинистое здесь, на вокзальной платформе центра Солнцеворота. Но уж никак не липкое и не вязкое, словно пропитанное потом, каким оно бывает на моей родимой Батрасталле во время её недолгих, карикатурных зим.

Мы останавливаемся у мерцающего оранжевого маячка. Под нами моментально зажигается кругляш двухметрового диаметра. Он просвечивает сквозь «одеяло», он активно растапливает на своей поверхности снег; вокруг наших ног бурлят миниатюрные водоворотики, и вот мы уже перемещаемся, очищенной зоной раздвигая снежные заносы.

Силовое поле неощутимо, и создаётся некорректное впечатление, что со скоростью сорока километров в час нас тащит на себе фрагмент портовой платформы. В действительности мы движемся в миллиметре над поверхностью пола, внутри невидимого «стакана».

Снег уподобился воде, разрезаемой носом гидрояхты. Он разлетается в обе стороны бурунами и волнуется позади транспортного модуля радужным потоком взбитой пены.

Красиво, ч-чёрт возьми!

До края портовой платформы, к последнему вычурному столбу, мы плыли минут пять. По дороге разминулись с парой-тройкой таких же силовых модулей и обогнули десяток-другой снегоуборочных махин. Здесь, у кромки, нас ожидает подержанный баг – эдакий гипертрофированно-горбатый «жук» на гравиприводе, сейчас серебристого окраса.

Эмблемы ПРЕС-Са, отлично знакомой всем гражданам Метафедерации «зубчатки», на бортах не видать. Такая себе прокатная малолитражка, арендованная в местном филиале какой-нибудь «Мерс Моторс», дочерней компании вездесущей «Такси K°»… Неужто работать нынче придётся инкогнито, в режиме «внедрение под прикрытием»?