Урсула Ле Гуин - Планета изгнания (авт. сборник)

— Тогда, быть может, драгоценность украли ольгьо?

Крохотными колокольчиками зазвенел вокруг нее смех и умолк не скоро.

— Разве осмелились бы они? О Властительница Кириена, как и кто украл драгоценность, не знают ни ангья, ни ольгьо, ни фииа. Только мертвые знают, как пропала она в те давние времена, когда у пещер на берегу моря любил гулять в одиночестве твой прадед, Кирелей Гордый. Но, может быть, оно найдется у кого-то из Ненавидящих Солнце?

— Земляных?

Снова смех, только громче и напряженней, чем прежде.

— Садись с нами, Семли, солнцеволосая, с севера вернувшаяся.

Она села с ними за их трапезу, и приветливость ее была так же приятна им, как их гостеприимство — ей. Но когда она сказала, что, если ожерелье у Земляных, она отправится к ним, смех начал утихать, а кольцо вокруг нее стало редеть. И наконец рядом с ней остался только один фииа, тот самый, возможно, с кем она говорила до начала трапезы.

— Не ходи к Земляным, Семли, — сказал он.

Ее сердце екнуло, а потом все потемнело вокруг — это фииа поднял руку и, медленно опустив, закрыл ею свои глаза. Светло-серые, лежали теперь на блюде плоды, чистой воды в чашах как не бывало.

— В далеких горах разошлись пути фииа и гдема. Разошлись много лет назад, — сказал фииа, тщедушный и тихий. — А еще раньше мы и они были нераздельное целое. В них есть то, чего нет в нас. В нас есть то, чего нет в них. Подумай о свете, траве и плодоносящих деревьях; подумай, что не по всем дорогам, по которым можно спуститься вниз, можно также подняться вверх.

— Моя дорога, добрый хозяин, ведет не вниз и не вверх, а прямо к моему наследству. Я пойду туда, где оно находится, и с ним вернусь.

Фииа, негромко смеясь, ей поклонился.

За последними домами она вновь села на крылатого коня и, ответив на возгласы фииа криком прощания, взлетела в послеполуденный ветер и понеслась на юго-запад, к пещерам в скалистых берегах Кириенского моря

Ей было страшно: вдруг, чтобы найти тех, кто ей нужен, придется войти в эти подземелья глубоко-глубоко. Ведь рассказывали, будто Земляные никогда не выходят на свет солнца и боятся даже света Большой Звезды и лун. Лететь было еще далеко; один раз она спустилась, чтобы крылатый мог поохотиться на древесных крыс, а сама она — поесть немного хлеба из притороченной к седлу сумки. Хлеб зачерствел и пах выделанной кожей, однако осталось что-то и от первоначального вкуса, и в то время как она ела, сидя на поляне в чаще южного леса, ей почудился тихий голос Дурхала и перед глазами возникло его освешенное свечами лицо. Она посидела, грезя об этом цветущем, хотя и суровом, юном лице и о том, как скажет его обладателю, когда вернется, а на груди у нее будет лежать богатство целого царства! "Властитель, я должна была принести подарок, достойный моего мужа…" Потом она поспешила дальше, но когда достигла наконец берега моря, солнце уже зашло и уже тонула в море следом за ним Большая Звезда. Коварный ветер задул с запада, резкий, порывистый, вихрящийся, и крылатый конь ее вскоре уже изнемогал от борьбы с ним. Тогда она решила спуститься, Едва оказавшись на песке, конь сложил крылья, заурчал, довольный, и улегся, подобрав под себя ноги. Семли стояла рядом, сжимая на шее концы плаща; она погладила коня за ушами, и тот прянул ими и опять добродушно заурчал. Руке было уютно в теплой шерсти, зато глаза видели только серое, в мазках облаков, небо, серое море, темный песок. А потом по песку пробежало какое-то приземистое темное существо, еще одно, и еще… Присядут на корточки, перебегут, замрут на месте…

Она громко их окликнула. До этого они будто ее не видели, но одно мгновение — и вот они уже стоят вокруг нее. От крылатого коня, правда, они старались держаться подальше; тот больше не урчал, и его шерсть под ладонью Семли стала подниматься. Она взяла его за уздечку, опасаясь, что он может дать волю своей ярости, но радуясь в то же время, что у нее есть защитник. Твердо упираясь босыми ступнями в песок, странные человечки молча на нее таращились. Да, конечно, это были Земляные: одного роста с фииа, а во всем остальном — как бы черная тень светлого, смеющегося народца. Нагие, квадратные, неподвижные, волосы гладкие, кожа сероватая и на вид влажная, как у червей; каменные глаза.

— Так это вы Земляные?

— Мы гдема, Властители Царства Ночи.

Голос, который она услышала, оказался неожиданно глубоким и громким, он торжественно звучал сквозь соленый ветер, сквозь сумерки; но, как это было среди фииа, Семли не могла понять, кто именно из гдема произнес эти слова.