Дмитрий Колодан - Покупатель камней

– Хотите сказать, что это было ? Приёмник фонографа. Лучший из всех, что мне удалось сделать. Без него всё бессмысленно.

– Фонографа?

– ДА! – Северин со всей силы швырнул колбу в батисферу. – Фонографа! Думаете, всё это просто так? – он сунул мне под нос пригоршню камней. – Думаете, его можно поймать на удочку?

Я с ужасом смотрел на доктора.

– Поймать? Кого поймать, доктор?

– Кого? – Северин расхохотался. – Левиафана! Зверя Бездны!

Я медленно склонил голову. Всё стало на свои места. Стоило бы догадаться, что в своей гордыне Северин не станет размениваться на мелкую рыбёшку. Это для нас топорики и хаулоиды были чудом, для Северина они ровным счётом ничего не значили. Доктор тем временем продолжал:

– Я сделал кальмара, но на эту наживку он не клюнул. Для него это слишком мелко. И тогда я понял – он придёт только на зов равного себе. И кто же это? Он сам! Я потратил годы на то, чтобы вновь зазвучала его песнь. Песнь, миллионы лет заключенная в камне, с тех времён, когда он безраздельно владел пучиной. Я построил эту машину, фонограф. Я смог прочитать звуки, скрытые в тверди. Я провёл сотни экспериментов в поисках животного, способного стать лучшим приёмником. Я нашёл его песнь, и вот когда он был почти у меня в руках… Теперь всё придётся начинать с начала.

– Да не слушайте вы их, господин Северин, – заверещала госпожа Феликс. – Я всё сама видела. Они каждую ночь ходили, камни ваши воровали. Это они специально сделали – вам помешать хотели. У них аура чёрная, я в кристалл смотрела. Как прознали, что я знаю об их замыслах коварных, так чуть не убили. Чудом спаслась…

Северин даже не взглянул на неё. Он разжал пальцы, камни упали на землю, и тут же в руке доктора сверкнул скальпель. Он шагнул ко мне, но в этот момент Густав со всей силы ударил его в челюсть. Северин упал, и Густав быстро наступил ему на ладонь.

– Ублюдок, – прошипел он. – Сумасшедший ублюдок.

Он вырвал скальпель. Северин корчился среди камней и бормотал что-то бессвязное. Густав схватился за провод и резко потянул, вырвав из груды камней ещё одну колбу. Удар ботинка оборвал мучения игуаны.

– Ты хоть представляешь, кого ты хотел разбудить? Просто большую рыбу?

Я бросился к дому Северина. Распахнув раму, я влез в окно и принялся выкидывать на улицу колбы с ящерицами – около дюжины, кажется. Густав с Людвигом тут же их разбивали. Северин тихо скулил. Госпожа Феликс поспешила скрыться.

Когда мы закончили, Густав устало прислонился к батисфере. Его руки тряслись. Он поднял один из булыжников, всмотрелся в него и криво усмехнулся.

– Я видел во сне эту тварь…

Смотритель передал мне камень. На шершавой поверхности отпечатался трилобит.

Начал накрапывать дождь.

К вечеру погода окончательно испортилась. Море разбушевалось не на шутку. Тяжёлые тучи висели низко, почти сливаясь с волнами. Молнии вспыхивали почти ежеминутно. Косой дождь неистово барабанил в окна.

Мы сидели в каморке под маяком и пили тёплый ром. Прижавшись лбом к холодному стеклу, я смотрел на море. Волны вздымались, тянулись к небу с непостижимой яростью, и за каждым новым валом мне чудился Левиафан. Бесконечно древнее чудовище, всех тварей завершенье.

Неожиданно моё внимание привлёк огонёк, вспыхнувший на пляже. Присмотревшись, я понял, что это свет фонаря. На пляже определённо кто-то был. Но только полный безумец решился бы выйти к морю в такую погоду.

– Северин!

Выскочив из маяка, мы побежали к пляжу. Дождь хлестал по щекам. Я тут же вымок до нитки, но не обратил на это внимания. Ветер валил с ног. Я падал, раздирая колени и ладони, но вскакивал и продолжал бежать. Если это действительно доктор, а в этом я не сомневался, медлить было нельзя.

Как мы добрались, я не помню. Просто бег внезапно прекратился, и мы, задыхаясь, остановились перед доктором. Северин возился с моторной лодкой, грузя в неё непонятные приборы. Из-за бортов выглядывала труба граммофона, заполненная камнями – остатки чудовищного фонографа. Северин нас не заметил. Должно быть, поломка механизма окончательно подкосила учёного. Печать безумия маской застыла на его лице.

– Доктор! – заорал Густав.

Северин резко развернулся, вскинув руку. В свете молнии блеснул пистолет. Гром заглушил выстрел. Людвиг дёрнулся, схватился за плечо и медленно осел на песок. По рубашке изобретателя расползалось тёмное пятно. Мы с Густавом бросились к нему. Людвиг растерянно переводил взгляд с меня на смотрителя.