Изяслав Кацман: Я, Великий И Ужасный

"Шонек -- Вестник. Несущий Истину и Свет" -- выдавил из себя Сектант, утирая тыльной стороной ладони слёзы -- "А Шивой и Хиштта его ученики, которые обязались помогать и защищать Вестника. Шивой -- Ищущий. Хиштта простой брат, но облечённый доверием Вестника".

Понятно: значит, к нам занесло птицу высокого полёта. Вестниками именовались самые высокие чины в тенхорабитской иерархии. Да и Ищущий стоит всего на одну ступеньку ниже Вестника. Впрочем, иерархическая лестница у последователей Пути Истины и Света не очень длинная -- кроме уже упомянутых она включала в себя ещё Внимающих и рядовых верующих -- Услышавших.

Из разговоров с вохейцем я уже знал, что Внимающие возглавляют обычно небольшие низовые общины, Ищущие руководят общинами в крупных городах или их объединениями в рамках областей, а Вестники выполняют функции епископов или кардиналов, руководя единоверцами в целых странах. Впрочем, церковная структура у разбросанных по всему местному Земноморью и контактирующих друг с другом от случая к случаю тенхорабитов находилась, так сказать, в стадии становления. Потому где-то Ищущий мог оказаться главой относительно небольшого городского или даже деревенского прихода, а в другом месте и Внимающий становился руководителем целой разветвлённой сети общин.

-Что он делал в Тагире? - полюбопытствовал я -- Он же из более северных земель?

-Шонек прибыл туда из Кабирши в прошлом году. Кабиршанский царь считается земным ликом тамошнего бога-громовержца и заодно любимым сыном владыки подземного мира и потрясателя земной тверди. И наши братья в той земле преследуются как враги не только жрецов, но и властей. Но в тагирийском Тсонго-Шобе ему вновь стала грозить опасность: от местного правителя служители разных культов требовали, чтобы тот покарал Шонека за оскорбления их богов. Шонек родом с острова Тоут, правитель которого лет сто назад признал вохейского Владыку Четырёх Берегов своим старшим братом. Про Шивоя и Хиштту не знаю, откуда они.

-Значит, ты решил помочь своему Вестнику? - мрачно уточнил я.

-Да -- печально согласился вохеец.

Дедок, оказывается, личность беспокойная, раз за последний год успел уже дважды в разных странах доагитироваться до крупных неприятностей, от которых пришлось спасаться бегством. Хоть бы у меня здесь не начал воду мутить. Конечно, Сектант в своих попытках вести тенхорабитскую пропаганду среди папуасов мало преуспел -- пока что больше всего интереса к его взглядам проявлял некий Сонаваралинга, а остальные мораль пропускали вообще мимо ушей, а мифы о творении и прочем воспринимали как разновидность сказок, до которых туземцы были большими охотниками. Но и здесь пожилой вохеец смотрелся бледновато на фоне многих местных рассказчиков как по закрученности сюжета, так и по вычурности речи.

Допрос продолжался ещё долго. Кроме кучи не очень нужных в данный момент подробностей отношений внутри тенхорабитской общины, оказалось, что один из этой троицы, Хиштта, всё-таки каким-то познаниями в металлургии обладал -- в юности он успел, прежде чем попасть в сопровождающие-телохранители Вестника-Буревестника, поработать подмастерьем у кузнеца в своём родном городке. По крайней мере, болотную руду он найти сумеет. Точнее, несколько десятков килограмм уже накопал при содействии бунсанских заложников, выделенных в распоряжение "металлургов" почти сразу по приезду.

Также оказалось, что Шонек и его спутники не в курсе обмана, устроенного Сектантом: тот им наплёл, что дикарский вождь будет рад любому, кто хоть немного разбирается в выплавке железа.

"Ладно" - подытожил я - "С вашим Вестником буду разговаривать завтра. Сегодня буду думать, как с вами всеми поступить. Тагор, уведи... этого" - кивнул я на проштрафившегося вохейца - "В медеплавильню к Тухупу. Там для него есть работа. Там же и заночуете. А утром, едва начнёт светать, приходите сюда. И следи, чтобы Тунаки ни с кем не разговаривал" - вдогонку добавил.

Мастерская по выплавке меди располагалась в паре километров от резиденции хонского таки , можно не опасаться, что Сектант каким-то образом умудриться предупредить Шонека и Ко о чём-либо. А я пока буду думать, как разговаривать с этим вестником тенхорабизма: нужно и старого придурка, к которому уже успел привязаться, не очень сильно наказать, и лицо в глазах всех причастных не потерять. А как это сделать -- нужно пораскинуть мозгами.

Вот с этим-то получалось плохо: злость и раздражение на Сектанта никак не желали проходить. А подобные чувства как-то не очень способствуют принятию правильных решений. Спаться после всего сегодняшнего тоже не спалось. В итоге я вышел из хижины и направился вниз, к подножью холма.