Кир Булычев - Витийствующий дьявол

– Она ни разу не звонила.

– Не перечь, ангел мой, – ответила Дарья Павловна, резким движением открыла резной шкаф черного дерева, который оказался заполнен пачками, бутылочками и упаковками лекарств. Она шустро покопалась в нем и вытянула на свет три бутылочки и розовый пакетик.

– Сейчас, – сказала она. – Выпьешь успокаивающего.

Она упорхнула на кухню, там что-то загремело, зазвенело.

– Она опять разбила чашку, – тихо сообщил Павлик. – Она всегда бьет чашки, когда переживает за мое здоровье.

Дарья Павловна уже вернулась. В руке ее был стакан, на открытой ладони другой руки – горсть пилюль.

– Быстро, – сказала она. – Все глотай. Быстро.

Павлик покорно проглотил кучку пилюль. Сашку даже страшно стало, сколько лекарств за раз приходится принимать этому человеку. Запил водой. Его острый кадык ходил в такт глоткам, а Дарья Павловна и Сашок смотрели на него.

– Все, – сказала Дарья Павловна. – Все проглотил?

– Все, – сказал Павлик.

– Раскрой рот, – велела Дарья Павловна. – Раскрой, раскрой, наверняка что-то за щеку спрятал, а потом выплюнешь, я тебя, мой котик, уже изучила.

Муж открыл рот, Дарья Павловна по-птичьи заглянула в него, ее большие груди прикоснулись к животу Павлика, и тот постарался втянуть живот. Но Дарья Павловна нажала сильнее и, обняв мужчину, положила ему голову на грудь.

– Я хочу ласки, мое счастье, – сообщила она, не обращая внимания на Сашка.

Сашок смутился и закашлялся.

– Вы здесь? – вспомнила Дарья Павловна. – Пошли на кухню. А ты, ангел, лежи. У тебя бюллетень. И поставь градусник.

Сашок проследовал на кухню за Дарьей Павловной.

– Что за дела? – спросила она, беря с холодильника пачку «Мальборо» и закуривая.

– Я по поводу записки, – сказал Сашок. – От товарища Д.

– Что? – испугалась Дарья Павловна. – Что-нибудь неправильно? Вы только меня не пугайте.

– Нет, я наоборот, – сказал Сашок. – Учтите, мне ничего не нужно. Я ее обратно принес.

– Как так принес?

– Нашел и принес. Чтобы вы ее уничтожили.

– Зачем?

– Чтобы спасти душу, – сказал Сашок.

– Вы что, шутите? Может, вы от этой гадюки, Виктории? Тогда растерзаю.

– Нет, я сам по себе! – воскликнул Сашок. – Я пришел, чтобы освободить вас от дьявола. Ну неужели не понятно? Я пришел помочь.

– То есть как помочь? Нет уж, обратного хода нету. Я на жертву пошла. Я душу отдала ради простого человеческого счастья. И учтите, Павлика я никому не отдам. Я его на ключ запру, я ему, если надо, глаза выколю. Но не отдам, ясно? И катись отсюда со своими гнусными предложениями.

– Я так понимаю, – сказал Сашок, – что вы душу продали за вашего Павлика. А ведь он несчастный. Он своей Сонечке звонит, про уроки спрашивает.

– Зво-нит? – голос Дарьи Павловны поднялся до потолка. – Он же мне обещал!

Она метнулась было из кухни, наводить порядок в доме, но Павлик уже стоял в дверях.

– Погодите, – сказал он. – Что тут говорилось про душу?

– Понимаете, – Сашку было жалко этого человека, но куда больше он жалел девочек и Викторию, которая там у детской кроватки тайком слезу проливает. – Ваша Дарья Павловна вошла в соглашение…

Но что дальше случилось, Сашок так и не понял.

Был грохот, какое-то нападение со всех сторон, был визг и крик, падала мебель, и падал сам Сашок.

А очнулся он уже у подъезда, на мостовой, побитый, исцарапанный, но живой.

И побрел по улице, размышляя, что делать дальше.

Два визита кончились неудачно. Не хотят люди свою душу обратно, потому что, может, и не верят они в душу. А не верят – зачем торгуют? Получается вроде бы обман. Может, прекратить? Отнести расписки в милицию, пускай разбираются. Но это было бы капитуляцией. А Сашку не хотелось капитулировать, потому что хотелось верить в добро.

И он пошел по третьему адресу, к доценту Нечипоренко Семену Семеновичу.

Доцент жил в скромном окраинном кооперативе, на тринадцатом этаже. Он сам открыл дверь.

Доцент, по всем признакам, человек подтянутый, скрывающий полноту за гордой осанкой, что поддерживалась бегом трусцой и утренним бассейном, хорошо причесанный и при галстуке, был взлохмачен и взволнован.

– Принесли? – спросил он. – Давайте на кухню.

– А вы откуда знаете? – спросил Сашок.

– Мне Сидоров звонил. Где?

– В кармане, – сказал Сашок.

– Как в кармане? Я просил шесть банок.

– Каких банок?

– Икры. Черной икры. Сидоров знает.

– А я Сидорова не знаю, – сказал Сашок. – Не знаю я вашего Сидорова.

– Черт знает что, – сказал доцент. – Ни минуты свободной. А вы издеваетесь. Тогда что вам нужно?