Кира Артамова - Король Мертвой Страны

Нартанг же быстро осмотрел дом, оценил мгновенно и отсутствие вкусных съедобных запахов и не совсем чистую скатерть на столе и поломанные табуреты, составленные в дальнем углу, и не так давно сбитую ударом меча побелку печи… Потом его взгляд наконец вернулся к замершим женщинам. Все их чувства он понимал. Взгляды их были ему уже настолько знакомы и неприятны, что воин пожалел, что все же решил идти в жилой дом, а не залез в брошенный. Однако, уже начав действие, он не привык его обрывать.

– Я переночую и уйду. Вас не трону. Где можно лечь? – уже в полный голос, с тоскливым безразличием прорычал он.

Прошло некоторое время, пока вздрогнувшие от его рыка женщины переварили и осмыслили услышанное, потом старшая из них быстро ткнула на печь, где, видно, за занавеской был устроен лежак.

– Только не протоплено у нас, – потом как-то машинально, извиняюще добавила она, запирая вновь простонавшую на петлях дверь.

От этих слов Нартанг немного потеплел. Ну что винить перепуганных разграбленных женщин за то, что испугались такого как он, пришедшего ночью неизвестно зачем, да и правду ли он сказал, что не замышляет зла? Вздохнув, воин прошел в угол просторной комнаты и присел на пол – садиться на узкую и даже на вид неудобную лавку ему не хотелось.

– Сами, небось, там спите, – буркнул он, – Вот и спите. А мне покрывало дайте какое и ладно.

Спокойное поведение страшного пришельца явно немного успокоило и хозяек, и та, которая была толи дочерью толи свояченицей, бойко юркнула за печь и вытащила полинялое шерстяное одеяло. Однако весь ее порыв иссяк на полпути до гостя – просто она, наконец, посмотрела в зрячий глаз чужака, и так и обмерла, остановившись на пол пути. В черном колодце не было никаких знакомых ей выражений или мыслей – ей показалось, что там вообще нет ничего, и что на нее смотрит сама тьма… Наверное, она намного меньше испугалась, если бы воин смотрел на нее с угрозой, похотью или хитрецой, в общем хоть с каким-то выражением.

Взгляд же Нартанга не выражал ровным счетом ничего… Однако наряду с этим в нем было то холодное спокойствие превосходства с какой человек смотрит на еле видную мошку ползущую рядом; и ничего не стоит ему эту мошку раздавить, но он все же думает а не лень ему это делать, двигаться, или да ну ее пусть ползет – все равно ни про что… Все это как то быстро промелькнуло в голове у вовсе не одаренной большим умом Гарьины, и сделалось ей от этого совсем не по себе, потому что фантазии необразованной селянки сразу начали лепить страшные картины, которые, казалось, лишь только погаснет лучина, сотворит с ними посланник Подземного властелина. И фантазии эти родили бы еще более дремучие суеверные страхи, если бы сжалившийся над бедной женщиной воин не сотворил охранный жест по вере Кеменхифа и не кивнул бы ей в знак благодарности, протягивая навстречу руку за сжатым в ее руках одеялом.

Гарьина немного оттаяла, точно зная, что никто из Подземного царства не мог бы осенить себя знаком Неба, быстро прошла последние два шага, всунула в протянутую гостем руку одеяло и не поворачиваясь спиной, попятилась назад, не сводя с занявшегося одеялом воина глаз. «И рука-то у него какая-то не такая», – ни к чему подумала женщина.

Старуха же, наблюдавшая все это со стороны, и явно повидавшая на своем веку поболее, чем Гарьина, увидела по пришедшему человеку, что ему и впрямь нужно лишь переночевать. Видела она и что пришедшей наделен большой силой и очень не бывалой волей, такими которые не скроешь ни под тряпьем нищего ни под латами воина – в мужчине угадывалась власть сразу и безошибочно. Также четко уловила сметливая Нарунг, что меньше всего гость хочет, чтобы на него глазели и вообще как бы то ни было беспокоили, что и сам он уже не рад, что дал кому-то смотреть на свое изуродованное лицо… А потом мысли Нарунг прекратились и испарились – черный глаз вперился в полуприщуренные изучающие глаза пожилой женщины, парализовал ее мысли и пошел дальше, казалось заглядывая в самую душу, туда, где только рождались мысли и чувства, быстро перебрал все эти сами зародыши и отстранился… Нарунг вздохнула облегченно и поспешно полезла на печь:

– Спокойной ночи, дорогой гость, крепких и добрых снов тебе, – быстро вымолвила она, – Туши лучину, Гарьина, да полезай тоже спать – нечего засиживаться да и путник притомился – спать хочет.

– Да, – только и выдавила из себя Гарьина и еще раз бросив уже притупленный взгляд на устроившегося в углу Нартанга, взяла светец и прошла с ним к печи, где, наконец задув его, тоже залезла на лежак заученными привычными движениями.