Антон Орлов - Последний портал

Кормежка закончилась, объявили посадку.

Туловище гигантского пустотелого червя делилось на сегменты – их, не мудрствуя, называли «вагонами» – и Реджи с Олой, посмотрев, куда направится Марат, сели в другой вагон.

Возможно, Марату повезет добраться до Равды раньше, чем заветная дверца закроется. Возможно, Ола тоже ухитрится благополучно вернуться домой. И если они когда-нибудь в будущем встретятся, оба сделают вид, что незнакомы, ни слова друг другу не скажут, поскорее разойдутся в разные стороны. Ола знала это с совершенной определенностью. Подлость, пусть даже имевшая место в «несуществующем» мире, не может быть аннулирована. В этом знании было что-то страшноватое, неприятно взрослое. И еще: Марат тем вечером пострадал сильнее, чем она. Как он унижался, лебезил – это надо было видеть! Она-то что – молча сопротивлялась, пока была в состоянии, потом пришел Реджи и всех перерезал. Главное, она не унижалась, поэтому ничего, если разобраться, не потеряла, а от Марата как будто откололся кусок – и это уже невосстановимо. Тоже взрослое знание, немного пугающее. Между прочим, взрослеть форсированными темпами – это в ее планы не входило, она отправилась в Магаранский вояж не за этим.

Вагон – продолговатая полутемная полость, вся в кожистых складках. Пассажиры сидят на тюфяках, багаж лежит в специальных ящиках. Сквозь щели в толстой шкуре – их довольно много – внутрь проникает дрожащий солнечный свет. Запах, как в зоопарке... Ладно, можно привыкнуть.

– Реджи, а как мы сойдем? – оторвавшись от невеселых взрослых мыслей, спросила Ола. – Как ты поймешь, где выходить, здесь же нет окон?

– Подобрал тебя на свою шею... – сквозь зубы вымолвил Реджи, не скрывая свирепой досады.

«Все равно не отстану, – с нарастающим ожесточением решила девушка. – Хамло. Чем тебя можно заинтересовать, на что поймать?..»

Через некоторое время он бросил:

– Выпей отвар.

И протянул стеклянный пузырек.

– Зачем?

– Лекарство.

– У меня уже ничего не болит.

– Ага, конечно... Это потому, что я нахожусь рядом и держу твой организм под контролем.

«Смотри-ка, на длинную фразу расщедрился!» – мрачно отметила Ола, глотая противное содержимое склянки.

Надо что-то предпринять, растормошить его. Даже когда он бессовестно издевался над Францем, это больше походило на нормальное человеческое общение, чем его поведение по отношению к ней.

Прошло еще около часа, и он предупредил:

– Подъезжаем. Готовься на выход.

Надевая рюкзак под удивленными взглядами других пассажиров – до станции-то еще далеко! – Ола пыталась предугадать дальнейшие действия Реджи. Не угадала. Он не стал ни рвать стоп-кран – интересно, есть у этой зверюги стоп-кран, спрятанный где-нибудь в складках шкуры? – ни предлагать мзду проводнику. Поезд сам замедлил ход, остановился, в боку раскрылась перепончатая диафрагма.

– Наружу!

Реджи подхватил ее за локоть, и они вместе шагнули в душистые травяные заросли. Диафрагма тотчас сомкнулась, зверопоезд пополз дальше, исчез за деревьями. Мутная зеленоватая вода в транспортной траншее плескалась, постепенно успокаиваясь, на ее поверхности играли солнечные блики. Ола жмурилась после вагонного полумрака.

– Как ты устроил, чтобы поезд остановился?

– Приказал ему остановиться. Идем.

Это путешествие по Лесу стоило того, что ей пришлось тут перетерпеть. Еще как стоило! Она была... счастлива? Ола не привыкла думать о жизни в таких категориях, но слово было самое подходящее. Среди этих буйных трав, лиан, древесных стволов, выпирающих из земли старых корней, окрашенных мягкой прозеленью теней и столбов горячего медового света ей было так хорошо, как никогда раньше. Вот именно ради всего этого она и отправилась на Долгую Землю! Теперь можно со спокойной совестью вернуться домой.

Реджи скользил рядом с непринужденной кошачьей грацией. Или, скорее, с леопардовой – крупноват он для кошки. Еще в вагоне, прежде чем надеть свой рюкзак, он извлек оттуда и приладил за спиной пару коротких узких мечей в лакированных ножнах, так что рукоятки торчали над плечами. Впрочем, оружие ему до сих пор так и не понадобилось. Один раз из норы, прикрытой стелющейся разлапистой листвой, высунулась заросшая бурой шерстью оскаленная морда внушительных размеров, за которой угадывалось в смрадной темноте подобравшееся мускулистое туловище, но Реджи только посмотрел на зверя – и тот втянул голову обратно.

На ночлег остановились на прогалине с мягкой травой. Развели небольшой костер.