Аркадий Стругацкий - Христо-люди

Теперь, когда в округе было спокойно, и перестали появляться незнакомые люди, родители Софи разрешили ей прогулки, и я постоянно незаметно ускользал из дому к ней.

Софи, конечно, не ходила в школу. Ее тайну там очень быстро бы раскрыли. Ее родители, хотя они обязаны были научить Софи читать и писать, не имели ни одной книги. Это было для нее очень плохо. Поэтому во время наших прогулок я рассказывал Софи то, что прочитал в своих учебниках.

Земля, говорил я ей, очень большая и, возможно, круглая. Цивилизованная часть ее, а Вакнук был всего лишь маленьким районом в цивилизованной части земли, называлась Лабродор. Считалось, что это название идет от древних людей, но в этом не был уверен ни один из моих знакомых. Вокруг большей части Лабродора было обширное водное пространство, называющееся морем. Оно снабжало людей рыбой. Никто из знакомых мне людей, за исключением дяди Акселя, не видел моря, так как от нас до него было очень далеко, но если бы вы прошли триста миль или около того на восток, север или северо-запад, то раньше или позже вышли бы к морю. Но на юге или юго-западе его не было. Там вы бы встретили окраины, а за ними дурные земли, которые убили бы вас.

В учебнике утверждалось также, хотя уверенности в этом нет, что во времена древних людей на Лабродоре рос страшный лес, настолько страшный, что нормальные люди не могли тут жить. Поэтому они только изучали здешний лес и строили свои удивительные станции. Но это было очень, очень давно. От леса ничего не осталось, а остатки станций иногда обнаруживали. Высказывались предположения, но никто не знал определенно, что же представлял из себя лес и находящиеся в нем станции. Не было известно также, сколько поколений сменилось после Наказания до начала нынешней цивилизации. Считалось, что много. Но дядя Аксель рассказывал, что он знал людей, которые утверждали, что на самом деле прошло, не так много времени после Наказания, а мы думаем, что много, во-первых, потому что таким ужасным было Наказание, а во-вторых, потому что кое-кому выгодно отодвинуть времена Наказания в далекое прошлое. Но тут я очень много и сам не понимал, и дядя Аксель не мог объяснить. От эпохи древних людей до нас дошла только библия, а от времени дикости и варварства, следовавшего сразу за Наказанием, до нас дошла новая библия, или «Покаяния Домарощинера», да и та только потому, что очень долго пролежала в каменном саркофаге, пока не была открыта. В основном, все сведения о Наказании и причинах, его вызвавших, мы черпали из новой библии.

Так что, за исключением того, что рассказывали эти две книги, прошлое, выходящее за пределы двух столетий письменной истории, было совершенно забыто. Только смутные предания, сильно искаженные при передаче от поколения к поколению… Например, благодаря такой устной передаче, до нас дошло наименование Лабродор - оно не упоминалось ни в библии, ни в «Покаяниях». То же самое относительно утверждения о том, что наша страна была покрыта лесом странной природы. Теперь же у нас росли рощи из самых обыкновенных и всем известных деревьев, и это изменение объясняли действием Наказания.

Долго обсуждался вопрос, населены ли остальные части земли, кроме Лабродора и большого острова Ньюф. Вначале считалось, что все остальные части земли - дурные земли, полностью испытавшие на себе Наказание, но потом было установлено, что некоторые могут считаться окраинами. Конечно, эти части земли были заселены безбожными людьми и наполнены отклонениями, так что в них в настоящее время не могли жить цивилизованные люди, но если границы дурных земель будут постепенно отступать, как это случилось у нас, то когда-нибудь потом их можно будет цивилизовать.

Хотя о земле было мало известно, но это был гораздо более интересный предмет, чем этика, которую старики твердили нам в классе каждое воскресенье. Этика заключалась в том, что можно, а что нельзя делать. Большинство запретов были те же, что внушались мне отцом. Но некоторые из них были различными, и это смущало меня.

Согласно этике, мы, то есть население цивилизованной части земли, находились в процессе возвращения к милосердию. Мы шли по неясному и трудному пути, ведущему к вершинам, с которых когда-то были сброшены. От правильного пути ответвляется множество ложных путей, которые иногда кажутся более легкими и привлекательными, но все они ведут к краю обрыва, за которым лежит провал вечности. Существует только один правильный путь, и мы, следуя по нему с божьей помощью и в благословенное богом время, вернем себе все, чего лишились. Но этот путь настолько неясен, на нем так много ловушек и обманов, что каждый шаг должен делаться с большой осторожностью. Человек при этом не может полагаться на свои суждения. Только власти духовные и светские могут решать, является ли следующий шаг правильным и безопасным, или же он дает отклонение от истины и является греховным.