Владислав Выставной - Ход мамонтом

Жека убрал руку.

«Орел». Значит – «Да».

Никакого орла на монетке в пять иен, конечно, не было. Его роль выполняла изогнутая ветвь какого-то растения. Что не меняло сути.

– Я согласен, – без тени сомнения сказал Жека.

Глядя в глубину ствола дрожащего перед ним пистолета, Акира успел поразиться странному выверту судьбы, что обрушила на него разом весь поток событий и эмоций, которыми та обделяла его раньше. Будто прорвало плотину, где постепенно, накапливалось «лишнее» в его сухой и напряженной жизни. А может, это и правильно? Может, именно недостаток впечатлений заставил его стать тем, кто он есть?

Для японца выбраться в Европу – само по себе серьезное приключение. Не говоря уж о том, чтобы первой сравнительно европейской страной для Акиры оказалась Россия. Тут уж трудно избежать культурного шока. Особенно, если основной средой общения становится избалованная московская кинотусовка.

Но это рано или поздно должно было случиться, и Акира Танака готовил себя основательно.

Надо сказать, что в Москву он попал, все-таки, случайно. Просто из многоликой и разношерстной братии, что зарабатывала на жизнь созданием знаменитых анимэ и манга, москвичам подвернулся лишь один владеющий русским. И Акира в составе группы приглашенных полетел в Россию.

Несмотря на усердие, с которым Акира изучал язык и культуру близкого соседа, столица которого при этом умудрилась оказаться на другом конце земного шара, оказалось, что реальность сильно отличается от мира, описанного Достоевским. И Акира первое время чувствовал себя князем Мышкиным в окружении полнейшего непонимания.

Впрочем, когда его общение с коллегами на чужбине перешло в профессиональную плоскость, Акира почувствовал себя гораздо увереннее. Тем более, что русских интересовали довольно избитые темы. Например, какое влияние оказало на него творчество Осаму Тэдзуки, или знаком ли он лично с Хаяо Миядзаки. Какие-то юнцы с нездоровыми взглядами интересовались, не он ли автор таких-то и таких-то сомнительных творений в жанре «хентай». Оказалось, что и в России велик интерес к японскому анимэ, по телевизору вовсю крутят «Трансформеров» и «Сейлор Мун», не говоря уж о «Покемоне», а под окнами Дома кино гудят в ожидании автографов толпы самых настоящих отаку, то бишь фэнов. Словом, он, наконец, ощутил, как некие незримые ниточки потянулись отсюда в далекий Токио.

Теперь же, под дулом пистолета, Акира вновь ощутил себя в чужом, непонятном и злом мире. Он поймал себя на мысли, что старается запомнить это ощущение и представить, как он перенесет его в образы очередного фильма. Профессионализм брал свое, даже в этой нелепой и страшной ситуации.

Незнакомец же явно профессионалом не был. По его одутловатому лицу обильно стекали капельки пота. Он был в замешательстве. Он хотел нажать на курок и никак не мог этого сделать.

Выйдя из оцепенения, Акира осторожно, с натугой сказал:

– Сто вам нузно? Деньги? Подоздите, я достану коселек…

– Нет, – прохрипел неизвестный.

Он потоптался, будто стараясь стать поустойчивее. На его лице на мгновение промелькнула задумчивость, словно он вел внутренний диалог, а затем задумчивость сменилась озверением. И Акира понял, что тот сейчас выстрелит прямо ему в голову.

Некоторые иностранцы, почему-то, считают, что все поголовно жители Страны Восходящего Солнца должны владеть каратэ или, хотя бы, мастерством драк на катанах. Сам Акира всегда посмеивался, когда слышал о таких стереотипах, а теперь ощутил, что делал это зря. Будь на его месте пусть даже посредственный боец, он, наверняка, разобрался бы с этим неопытным маньяком. Но Акира был художником и противопоставить пуле ничего не мог.

А еще он очень хотел жить. Ведь у него осталось столько идей, столько планов! И сейчас, когда его работа настолько востребована, когда результатов его труда ждут миллионы восторженных глаз, какой-то кретин хочет пристрелить его в грязной подворотне чужого города чужой страны.

И за что?! Деньги ему не нужны. Может, он ненавидит анимэ? Или японцев?..

Акира увидел, как двинулся указательный палец в стремлении прижать спусковой крючок к рукоятке, и отчаяние лишило его сил.

Однако где-то там, где создаются судьбы, решено было, видимо, что слишком проста такая гибель для автора судеб чужих, пусть даже и рисованных в довольно стилизованной форме. Где-то рядом оглушительно бабахнуло (москвичи, очевидно, устраивали фейерверк – как обычно, безо всякого разумного повода), и рука убийцы дрогнула. Пуля врезалась в стену в нескольких сантиметрах от головы Акиры, и больно брызнувшие по щеке осколки кирпича вывели его из ступора. Акира кинулся вперед головой и сбил убийцу с ног. Пистолет вылетел из его руки и исчез в темноте. Следом исчез Акира…