Владислав Выставной - Сны железобетона

Слова гулко разносились по залу неправильной формы, многократно отражаясь от шершавых цементных стен, от балок и труб, накладываясь друг на друга и создавая «киношную» иллюзию пещерности и таинственности. Эта особенность акустики подземелий также привлекала Хранителей, как и возможность отстраниться от обыденности того, что происходит на поверхности. Надо иметь возможность смотреть на мир со стороны – пусть даже из-под земли. И каждое произнесенное слово должно быть избавлено от бытовой никчемности. К слову нужно прислушиваться. Слово нужно ценить. И соответственно не бросать слова на ветер. В чем-то правы были масоны, придававшие своим ритуалам пусть даже чрезмерный пафос. Пафос лучше, чем бесконечный поток обесцененной словесной шелухи. Как это происходит там, на поверхности...

– Гм... Забавно... Ну и что тебе не понравилось в этом учении, Стажер? Оно неэтично?

– Да как вам сказать. Ребята как ребята. Вроде нормальные... Но идея-то в том, что для них имеет значение только этика этого самого Железобетона! Ведь они-то – всего лишь сон, причем нечеловеческий! Так что ожидать можно чего угодно, может, и нечеловеческой этики...

– Мне кажется, ты слишком серьезно смотришь на эту, как ты говоришь, секту... Может, и не секта это вовсе, а группка любителей какой-нибудь альтернативной философии...

– А эти истребители машин – тоже философы, только на роликах? Кстати, ваши роллеры уже довольно логично вписались в это их «железобетонное» учение... И вообще...

– Стоп! – быстро перебил Стажера Следователь. – В этом месте – про роллеров – поподробнее...

– Ну, я не знаю точно, но кое-кто из истребителей подались к Снам и... Как бы это сказать... Ну, в общем, стали логичной частью общей картины Сна...

– Ого! И какой это частью?

– Они... э-э-э... как бы санитары Города – очищают его от слабых и больных машин. Или от ненужных, что лишнее место занимают. Это я так думаю...

– Интересно... Они сами пришли в эту... секту... Или их кто-то направил?

– Я вижу, Хранитель, что вас больше занимают все-таки роллеры, – разочарованно произнес Стажер, – а я-то думал...

– Нет, что ты! Ты принес чертовски интересную информацию. Обязательно передай ее аналитикам, я позабочусь, чтобы с этими... хм... «Снами» поработали...

Стажер вежливо кивнул и неопределенно хмыкнул. Обменявшись кое-какими новостями с Хранителем, он покинул скрипучее кресло и ушел прочь. Он был разочарован.

– О, я вижу у нас новенькая!..

Толпа развалилась на газоне, образуя довольно плотное кольцо вокруг зеленого островка, посреди которого на футбольном мяче восседал некто неопределенного возраста, долговязый и длинноволосый. Некто был в темном тренировочном костюме с накинутым на голову капюшоном и кедах. У его подножия, с травинкой в зубах, с безмятежным видом лежало тело. Тело принадлежало Борису. Его Светка узнала сразу – фотографию добыли без проблем.

Долговязый ей тоже кого-то напомнил, но ничего конкретного на ум не приходило.

Первая фраза принадлежала как раз ему.

– Рады, очень рады! Мы долго ждали, когда ж нами наконец заинтересуются СМИ. А это очень важно для нас, и, я думаю, что и для каждого жителя города тоже... Ибо неведение не есть оправдание собственных ошибок – каждый имеет право знать, что реальность имеет оборотную сторону...

Приветствие долговязого плавно перешло в проповедь, а Светка лихорадочно пыталась сообразить, где же произошла утечка информации. Краска залила ее лицо, щеки горели. При этом толпа вперлась в нее взглядом, внимательно прислушиваясь к словам долговязого. Парни смотрели с интересом, девушки смотрели неприязненно.

«Нет, ну какая сволочь, маза-фака?!.. – беззвучный Светкин крик подхватывало и разносило по трибунам беззвучное же эхо. – Нет, так позорно облажаться... Вот тебе, блин, и „взгляд изнутри“.

Продолжая речь, долговязый поднял руку и принялся тыкать указательным пальцем в небо, словно пытаясь нанизать его на длинный жилистый палец. Толпа послушно уставилась вверх. От этих телодвижений капюшон свалился с косматой головы, и Светка получила возможность рассмотреть долговязого получше. И узнала его.

Этого самого «проповедника» она видела в мэрии. Более того – в приемной Самого. Более того – часто чуть ли не в обнимку с Самим (ныне покойным Самим, имеется в виду). Еще тогда ее заинтересовало – что это за «серый кардинал» такой? Сей эпитет, помнится, повеселил ее и друзей: долговязый был анекдотично похож на Ришелье из фильма «Д’Артаньян и три мушкетера», только менее респектабелен. Однако логичный вроде вопрос «ху из ит?» неизменно заминался и поразительно легко забывался. И теперь вот всплыл опять. Но нет худа без добра: хотя бы стал ясен источник досадной утечки – мэрия...