Дорел Дориан: Элегия последнему Барлингтону

Сингтауну стало страшно - во всяком случае, он почувствовал, как его насквозь пронизало нечто вроде страха; он понял, что ему не у кого искать помощи, и, впервые осознав свои ограниченные пределы, ибо тоже был роботом, он упал, как подкошенный. Нет, это был не сердечный, а нейронный удар.

Часы в кабинете Сингтауна тоже остановились на роковой цифре 20:15.

Теперь, когда мы закончили расшифровку следственных документов, на наших часах было 20 часов 23 минуты. То есть с тех пор, как разразилась драма, прошло восемь минут. Если Сингтаун прав и что-то в самом деле произошло на вершине у Неподражаемого Искателя, нам оставалось ровно две минуты на устранение неполадок. Пирамида была организована так, что вновь вернуться к нормальной деятельности могла лишь в том случае, когда авария устранялась в промежуток 600 музыкальных тактов, а это примерно 10 минут.

Поднимаясь в кабинет Неподражаемого Искателя, я, впервые с тех пор как очутился внутри "Хеопса", винил себя. Как же я до сих пор не подумал, что эта совершенная пирамидальная организация не допускает ни единой ошибки, которая не была бы обусловлена (и объяснена) другой ошибкой, на непосредственно вышестоящем ярусе? И что ошибка, которая от яруса к ярусу становится все серьезнее, может исходить только от вершины пирамиды?

Мы бежали в кабинет Неподражаемого Искателя... И я впервые, уже почти на вершине пирамиды, осознал, что эрозия разрасталась и усиливалась в силу уже самой логики этой конструкции тем больше, чем ближе к вершине. Не случайно ни у одной пирамиды не сохранилась в веках вершина, стрелой вздымавшаяся ввысь и бросавшая когда-то дерзкий вызов самой вечности...

Последние ступени лестницы закручивались все более узкой и тесной спиралью. Подниматься было все тяжелее. У нас оставалось 90 секунд, и, чтобы выиграть время, я при подъеме старался представить кабинет Неподражаемого Искателя, эмоциональные инварианты и дифференциалы, нейронные анализаторы и перцепторы интуиции. А среди них - человека, единственного человека, единственный человеческий мозг пирамиды, который неизвестно почему, по капризу ли, из-за тщеславия или из-за переутомления ошибся...

Но он не ошибся!

Посреди кабинета, среди щитов, которые я довольно точно себе представлял, упав на кнопки срочного вмешательства, единственный человек еле дышал.

Я поднял его и, к своему удивлению, узнал в нем Чиба Барлингтона, того самого, который когда-то посвящал меня в тайны кибернетики. Того самого Чиба Барлингтона, который возвел это огромное пирамидальное здание в память о своем отце; он почти тысячу лет жил здесь, в уединении, на вершине головокружительно высокой пирамиды. Нет, спасти Барлингтона было уже невозможно.

- А тот человек, у входа, другой Барлингтон? - спросил меня Ш.Х.

- Автомат, точная копия, управляемая этим мозгом, единственно подлинным мозгом - Чиба Барлингтона.

- У нас еще 48 секунд, - предупредил меня Ш.Х.

- Может, и меньше того.

- Значит, все пропало?

- И да, и нет, мой уважаемый Ш.Х. Пирамидальным структурам, в силу их конструктивной драмы, предназначена... монументальность. Это - застывший в камне символ прекрасных устремлений и исключительно человеческих ошибок. Но это, конечно, не мешает, хотя бы под углом зрения криминалистики, проверить наши предположения. Помоги мне, пожалуйста!

Я сел на место Барлингтона. Призвал к порядку нейронные анализаторы, вновь включил стабилизаторы действия и стал приводить в активность цепи управления.

В 20 часов 25 минут, ровно через 10 минут после начала драмы, Сингтаун пришел в себя от нейронного удара; Сильва сам освободил себя от эффекта наркотика; Соринген, вырвавшись из самозаключения, вновь стал работать; "С-021" оторвался от шин перенапряжения, а солист в большом концертном зале заиграл.

- И сколько ты еще задержишься здесь? - спросил меня Ш.Х.

- Да как знать... До тех пор, пока Сингтаун не будет способен заменить... Или когда мой добрый друг Ш.Х. построит робот на уровне Тео Челана.

- А есть ли смысл в этой... жертве?

- Видишь ли, мой дорогой Ш.Х... Это - единственная вещь, которую мне не удалось и никогда не удастся тебе втолковать! Необходимость древнего хеппи-энда!