Игорь Доронин - Феномен Лоскутова

- Вы, Андрей, не думайте, что я ненормальный. Я проделал все расчеты и уверен, что если мне удастся создать и испытать экспериментальную установку, то это будет новое слово в военной технике, в известном смысле переворот.

- А в чем же заключается ваше изобретение?

- Пока я этого сказать не могу. Когда дело дойдет до испытаний, и вы согласитесь помочь мне, тогда все и узнаете.

- Но почему же вы раньше, в училище или в запасном полку, не доложили о своем изобретении? Вам бы помогли, дали бы людей, необходимые материалы.

Он посмотрел на меня и горько усмехнулся:

- Мне не повезло. Мои непосредственные начальники были вроде... - Он замялся.

- Вроде меня, вы хотите сказать? Он немного помолчал:

- Да как вам сказать... Ну, в общем, мне никто не верил. И кроме того, я сам несколько сомневался в своих расчетах.

- А теперь не сомневаетесь?

- Теперь я полностью уверен. Мне нужны только кое-какие материалы и... боевая обстановка. И, конечно, помощь. Вот если бы вы разрешили Шарипову помогать мне, я был бы очень признателен.

Короче говоря, убедил он меня. Более того, он уговорил меня дать, как я теперь понимаю, мальчишескую клятву никогда и никому не рассказывать. И я, воспитанный на книжных похождениях романтических героев, дал эту клятву и оставался ей верен. Не могу простить себе этого. Если бы я не был так молод и так наивен и не сдержал бы ее, многое повернулось бы по-другому.

А в это время события начали развертываться так стремительно, что стало не до Лоскутова с его изобретением.

Где-то на подступах к Ковелю мы разгрузились - и сразу в бой. Ковель, Люблин, Майданек с его жуткими печами, в которых еще ощущался жар человеческого пепла, форсирование Вислы, бои за создание плацдарма...

Лоскутова - Ильметьев называл его не иначе, как "студент" - я почти не видел в эти дни тяжелых боев. Мои гаубицы работали безотказно, кроме одной, которая была разбита прямым попаданием снаряда, и арттехник все равно помочь ей не смог бы ничем.

Наконец положение на нашем участке фронта стабилизировалось. Мы закрепились на довольно обширном плацдарме.

Мой НП находился на обращенном к противнику склоне, на танкоопасном направлении, так что любая танковая атака была бы видна как на ладони. Гаубицы моей батареи располагались в трех-четырех километрах сзади, а пушки нашего дивизиона заняли огневые позиции поблизости от НП - они были поставлены на прямую наводку.

Несколько дней противник приводил в порядок свои потрепанные части, и мы в спокойной обстановке оборудовали и маскировали блиндажи, траншеи и окопы.

Вот в один из таких спокойных дней и заявился снова младший техник-лейтенант Лоскутов. Он напомнил об обещании помочь ему. Я выделил артмастера Шарипова и двух солдат. Следуя указаниям Лоскутова, недалеко от НП они оборудовали землянку и нечто вроде огневой позиции странной, невиданной раньше формы. Ночью притащили из дивизионного тыла знаменитые чемоданы. После этого Лоскутов с Шариповым отправились на захваченный у немцев склад боеприпасов, и целый день оставались там. Вернулись поздно вечером, принеся доверху нагруженный чем-то короб из-под патронов. Шарипов рассказал мне, что они наковыряли детонаторов из трофейных гильз и снарядов.

Надо было наконец выяснить у Лоскутова, что он задумал. Когда я пришел к нему, он вместе с Шариповым что-то монтировал из "железок", находившихся в одном из чемоданов. Я увидел опиравшуюся на треногу длинную металлическую антенну с оптическим прицелом. Ее передний, длинный и острый, как игла, конец был направлен в сторону противника, а задний, короткий, был увесистым и массивным, многочисленные провода уходили в неглубокий колодец.

- Что же это такое? - удивленно спросил я.

- Это УНД, - с готовностью ответил Лоскутов и гордо пояснил: - Установка направленной детонации. Слишком сложно объяснять ее устройство. Но в двух словах принцип действия таков. Вы, конечно, знаете, чем вызывается взрыв пороха или другого взрывчатого вещества в гильзе или снаряде? Детонацией. То есть взрыв капсюля-детонатора вызывает возбуждение детонации вторичных взрывчатых веществ. Обычно капсюль-детонатор помещается в непосредственной близости от вторичного ВВ, как, например, в гильзе или снаряде. У меня же они разнесены на огромные расстояния: взрыв капсюля будет производиться здесь, в этой установке, а вторичные вещества будут взрываться там, куда направлена моя антенна, - в танках противника!

Я ошеломленно смотрел на него: