Сергей Синякин - Младенцы Медника

Все чаще и чаще в Израиле гремели взрывы, устроенные шахидами. И это тоже пугало - отношение к жизни и смерти. Маркиш скучал о своей бакинской жизни до потрясений, но прежний мир распался вместе с империей, и надо было приспосабливаться к новой жизни.

От таких мыслей и нерадостных телевизионных репортажей настроение у Маркиша испортилось. Он допил кофе, расплатился и неторопливо направился в отдел.

Сотрудники уже приступили к работе.

– Что нового? - поинтересовался Маркиш. - Третьего покойника установили?

– Работаем, - неопределенно сказал Григорович.

– Мне нужен результат, - отрезал Маркиш.

– А сенсации тебя не интересуют? - хмуро усмехнулся Григорович.

– Разве я похож на журналиста? - удивленно поднял брови Маркиш. - Еще что-то случилось?

Вот и не верь после этого предчувствиям. Не зря у него сердце ныло, а еще он три раза сегодня споткнулся на правую ногу и порезался утром при бритье.

– Случилось. - Григорович притушил сигарету в пепельнице. - Сегодня в девять утра в автобусе арабский террорист пытался взорвать бомбу. Привел в действие взрывное устройство, народ принялся молиться Иегове, но тут террорист кого-то заметил. По крайней мере, свидетели утверждают, что у него челюсть отвисла. Террорист бросился в пустой хвост автобуса и там накрыл взрывное устройство собственным телом. Его, конечно, разнесло в клочья, но благодаря этому странному самопожертвованию пострадало всего три человека.

– Ну, и что в этом особенного? - недовольно сказал Маркиш. - Бывали случаи и похлеще. Помнишь, как один араб пытался взорваться в автобусе два года назад? Сначала, разумеется, «Аллах Акбар!» орал, а когда взрывное устройство не сработало, он вдруг завизжал и стал требовать от водителя, чтобы тот немедленно остановил автобус и выпустил его. Каких только идиотов не рожает земля!

– В это я верю, - сказал Григорович. - Но в нашем случае все сложнее.

– Террорист оказался евреем? - хмыкнул Маркиш.

– Нет, дружище, просто одной из свидетельниц этого странного террористического акта являлась Елена Гриц.

– Она ехала одна? - быстро поинтересовался Маркиш.

– В том-то и дело, что нет, - ухмыльнулся Григорович. - Она возвращалась от детского врача, к которому возила сына на профилактический осмотр.

– Черт, - сказал Маркиш. - Похоже, у нас все неприятности от этой дамочки.

– Неприятности у нее, - возразил Григорович. - Но по странному стечению обстоятельств пока все складывается удачно. Даже слишком удачно. Как ты думаешь, могли нам русские заслать подарочек?

– Какой?

– Ну, скажем, «невидимого дьявола». Скажем, это даже не ребенок, а мощное оружие. И ему нельзя причинить вред.

– Фантастики начитался? - неодобрительно сказал Маркиш. - Не забивай себе голову, Ицек, ну, какое оружие, особенно биологическое, может исходить из России? Вспомни, со времен Майрановского и Казакова биологическим оружием занимались исключительно наши ребята. Многие из них в Штатах, остальные - в Израиле, ну, может, некоторым старушка Европа больше по душе. И потом, что значит «невозможно причинить вред»? Всегда можно уничтожить объект, не контактируя с ним.

– Я читал повесть братьев Стругацких, - сказал кто-то из инспекторов. - Еще когда в Черновцах жил. У них в повести рассказывалось об одном типе, который облучился в Чернобыле, посидел в лагере и стал человеком, который чувствует, что ему хотят причинить зло, и отвечает ударом на удар. Может, мы имеем дело именно с таким мальчиком?

– У меня впечатление, что в нашем отделе собрались будущие фантасты, которые ждут не дождутся выхода на пенсию, чтобы начать писать умопомрачительные истории. Резник, что у тебя нового по разбойному нападению на автозаправку в пригороде?

– Я думаю, что за этой дамочкой надо осуществить наружное наблюдение, - сказал Григорович. - Если на нее покушались уже три раза, обязательно последуют новые попытки.

– А кто тебе сказал, что на нее покушались три раза? - недовольно поинтересовался Маркиш. - Первый раз покушались на ребенка, второй - на обоих, а в третий раз был обычный террорист, у которого вдруг проснулась совесть. Он планировал разнести в клочья автобус с пассажирами, включая себя самого, а потом передумал или просто пожалел людей. Могло такое случится?

– С палестинцем? - в сомнении хмыкнули от столов. - С фанатиком, который готовился к встрече с Аллахом с раннего детства? Плохо верится, инспектор.

– А в то, что он испугался за русскую иммигрантку и ее щенка, верится? - повысил голос Маркиш. - Бросьте эти глупости, люди. Занимайтесь делом.