Аркадий Стругацкий - Библиотека современной фантастики. Том 7. А. Стругацкий, Б. Стругацкий

В сущности, единовременное вмешательство землян в жизнь планеты Стругацких было бы гиперболизированным воплощением идей технократов. Стоит, мол, дать людям могучую технику, и все пойдет само собой. Увы, люди-то останутся «столь же несчастными и невежественными»; кавалерийские попытки перепрыгнуть через исторические эпохи, к сожалению, могут только усугубить положение.

Но если проблемы, выдвинутые в фантастической книжке, активно обсуждаются крупнейшими философами и социологами, то отсюда следует вывод: эти проблемы актуальны и злободневны, даже в чисто практическом плане.

Однако не значит ли это, что книга Стругацких зовет к тому, чтобы слаборазвитые народы были оставлены на произвол судьбы? Конечно, нет, ведь для того и посланы разведчики на планету, для того и приносят они жертвы, чтобы изучить реальные возможности для помощи тамошним жителям. Кажется, сами авторы склонны считать, что они ограничились в повести только постановкой вопроса. И действительно, окончательных решений они не предлагают, но все же ответ в книге намечен.

Ведь Антон и прочие посланцы человечества всеми силами спасают разум планеты, представителей ее передовых кругов — книжников и поэтов, ученых и бунтарей. Разумеется, просветительство само по себе не может быть причиной изменения общественной структуры. Но прогрессивные идеи, рождаясь всякий раз из социальных противоречий данного исторического периода, активно воздействуют на формирование социального самосознания народных масс и тем самым способствуют революционным преобразованиям, ускоряют их ход. На известном этапе этого процесса, вероятно, можно будет помочь и оружием.

Конечно, было бы неправильно видеть в произведении какую-то злободневную инструкцию, это книга-притча, у которой есть свой философский подтекст, трактующий понятия гуманности и бесчеловечности, разума и чувства, благородства и подлости… А кроме того, в ней есть и еще одна сторона. Она, эта сторона, идейно не менее важна, чем все то, о чем шла речь до сих пор. И если я говорю о второй стороне гораздо короче, то лишь потому, что она никаких недоумений вызвать не может. «Трудно быть богом», кроме всего прочего, — яростный памфлет, направленный против тирании, насилия, против равнодушия, жестокости, против обывательщины, которая вскармливает деспотизм. Не нужно быть особо тонким интерпретатором творчества Стругацких, чтобы понять: главный свой удар они наносят по фашизму, что неоднократно подчеркнуто прямыми аналогиями. Может быть, сравнение морали фашизма со средневековой варварской моралью не столь уж и ново, но от этого оно не перестает быть верным и точным…

Что же касается второй из вошедших в этот том повестей, то она служит еще одним доказательством (если такие доказательства нужны), что фантастика дает необыкновенно богатые возможности юмористам, сатирикам, памфлетистам…

«Сказка для младших научных сотрудников», - написали авторы в подзаголовке. И это действительно сказка, самая настоящая сказка. И, как каждая сказка, это — ложь (то есть я хотел сказать: фантастика), да в ней намек, добрым молодцам (то есть младшим научным сотрудникам и всем прочим читателям) урок.

Но это не только сказка, это еще и шутка, небывальщина, пародия, а в чем-то, может быть, даже и автопародия. Поэтому читатель «Понедельника…» должен обладать чувством юмора или хотя бы чувством, что он не обладает чувством юмора. Ведь «Понедельник начинается в субботу» весьма затруднительно отнести к так называемой научной фантастике. И в то же время правомерность включения повести-сказки в «Библиотеку современной фантастики» не вызывает никаких сомнений.

Она и вправду удивительно современна, эта сказка, где юмористический эффект достигается соединением столь далеких друг от друга стихий — стихии современности с ее мудреной терминологией, с техническими фокусами, с забавными при взгляде со стороны обычаями середины XX века и стихии старинного фольклора с его певучим «гой-еси», с домашними, очень поэтичными чудесами. На стыке этих двух стихий и рождаются: НИИЧАВО, квантовая алхимия, кепка-невидимка, или баба-яга, разъезжающая на такси, или огнедышащий дракон, которого возят па полигон в цистерне, или чародеи, стоящие в очереди за получкой… Но улыбка, вызываемая этими картинами, была бы в значительной степени бессодержательной, если бы за ними не прятались различные «намеки».