Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной

– Ну… – пробормотал старпом, вспоминая.

– Во-первых, никакой он был не еврей. А во-вторых, его звали Эрик Старк.

– И чего?

– Дубина! Он совершенно не думал ни о какой идеологии. А просто размечтался, что когда-нибудь его именем назовут корабль.

– И добился своего, – индифферентно кивнул Боровский.

– Слышал, как себя величает патриарх этих недомерков? – не унимался Рашен. – Батька! Кретин! На самом деле священнослужителя на Руси всегда называли batiushka. В смысле – отец родной. А «батька» – это лидер преступной группировки. Как тебе, а?

– Совершенно по фигу, – честно признался Боровский.

– Не-на-ви-жу! – выдохнул Рашен, потрясая для большей внушительности указательным пальцем.

– Вы не заводитесь только, драйвер, – попросил старпом. – Не накручивайте себя. А то я вас знаю…

– Всюду ложь, – повторил Рашен. – Мало того, что дома нам всю жизнь мозги пудрили, так еще и здесь, в Москве, нае…ли! Кругом сплошные обманщики. Вся история – туфта! Все идеи – ворованные!

Боровский тоскливо вздохнул. Ему вдруг пришло на ум, что он несколько переусердствовал, уговаривая Рашена взяться за обустройство мира. Похоже было, что адмирал принял эту мысль слишком близко к сердцу.

– Ничего, мы объясним землянам, что жить нужно по правде, – ровным голосом пообещал Рашен. – Я уверен, они научатся.

И в этих словах было столько убежденности, да такой жестокой, что старпома с ног до головы охватил благоговейный ужас.

Старостой Вышнего Волочка оказался молодой симпатичный русский парень Виктор де Вилье, отец троих детей и выпускник Сорбонны с дипломом по терраформированию. Он удрал на историческую родину десять лет назад, движимый тягой к познанию мира. С рюкзаком, автоматом и счетчиком Гейгера. На своих двоих Виктор обогнул зараженные районы, почти не облучился и не дал себя загрызть одичавшим мутантам. Довольно быстро он вышел на человеческое поселение в районе Пскова, был радушно принят, но вскоре двинулся на юго-восток, где жизнь только налаживалась и можно было по-настоящему развернуться. Теперь под началом у де Вилье работало и богатело двадцать пять тысяч человек, очень довольных тем, что пришел грамотный мужик. Потрясенному Рашену продемонстрировали самопальную гидроэлектростанцию, свечной завод, кирпичное производство и водяные мельницы. Здание мэрии украшала спутниковая «тарелка», здесь был работоспособный компьютер и нелегальный выход в Сеть. Вышний Волочёк находился на фронтире, отсюда было рукой подать до загаженной Москвы, поэтому окрестности патрулировала группа неплохо вооруженных егерей, по совместительству промышляющих охотой. Рашен тихо млел и ругал доктора Ллойда, который решил устроить адмиралу сюрприз и не рассказал всего сразу. Ллойд, с видимым облегчением скинувший личину мутанта, довольно улыбался.

В Новгороде клепали сельскохозяйственную утварь и ремонтировали оружие. Тут же был крупный по здешним меркам рынок и порт речного судоходства. Во Пскове функционировало что-то вроде университета. Для связи между городами имелся примитивный телеграф, а кое-где даже маломощные рации. Жизнь вокруг била ключом, люди выглядели здоровыми. Чужаков они действительно недолюбливали, но Рашен оказался гораздо более тонким дипломатом, чем доктор Ллойд. Там, где американец шел, скрываясь и маскируясь, Рашен запросто садился на катер и тут же оказывался в гуще событий, расспрашивая и рассказывая. Его же еще и жалели за то, что плохо говорит по-русски. И все время предлагали остаться жить.

А дозиметр показывал, что жить здесь можно. Чуть хуже, чем в Канаде, но гораздо лучше, чем в Европе. Кроме того, все вокруг было пропитано духом настоящего частного предпринимательства, и никому не приходило в голову жаловаться на правительство ввиду отсутствия такового. Люди селились общинами, где все спорные вопросы решались по справедливости. Для торговли имелись специально отведенные места с добровольной охраной и выборными аукционерами. На случай массового вторжения мутантов существовал небольшой штаб ополчения, но в последние годы мутантам явно было не до набегов, они предпочитали торговать. Судя по всему, бедолаги действительно вымирали.

Рашен общался с народом, таская с собой Ллойда и Вернера в качестве самоходного разговорника. На второй день у адмирала вдруг прорезался акающий московский выговор, и Эндрю он разрешил гулять. Чем тот и воспользовался. Сначала они с Ивой оба ходили по лесам с непременным дозиметром на запястье и «маузером» на плече. Но вскоре освоились и перестали всего бояться. Они просто никогда раньше не видели такого количества зелени и живого зверья.