Филип Фармер - Бессмысленная маска

— Почему?

— Потому, что корабль тоже подвергся действию энергии, излучаемой глайфой. И экипаж, и корабль только слегка задело, но и этого было достаточно, чтобы на некоторое время дезориентировать их. Однако самые сильные, Бенагур и Нуоли, придут в себя быстрее, чем остальные.

Рамстан припомнил замерших стражей у входа в толтийский храм. Значит, они не были погружены в сон по замыслу глайфы, а были просто слегка задеты излучением. Конечно, глайфа знала, что так произойдет и что Рамстан сможет просто пройти мимо них.

— Мы нападем на болг! — решил он.

— Мы будем с тобой, — произнесла Шийаи после секундной паузы.

Рамстан пристально посмотрел на нее, затем сказал:

— Так сделаем это сейчас. Откройте дверь. Грринда засмеялась:

— Для чего? Что хорошего из этого выйдет?

— Ничего хорошего не выйдет, если мы будем сидеть здесь, — возразила Шийаи. Она обернулась к Уополсе: — Ведь так?

Черные, всегда пустые глаза на миг прикрылись. Затем она открыла их и кивнула.

— Две к одной, — обратилась Шийаи к Грринде. — А значит, все три единогласно.

— Пусть будет так, — отозвалась Грринда, — хотя я считаю, что это бесполезно.

— Иди сейчас, пока они еще не пришли в себя, — сказала Шийаи.

Рамстан двинулся к арке, но, сделав несколько шагов, оглянулся:

— Вы же сказали, что пойдете со мной!

— Да, но не на твой корабль. Иди!

Он поднял глайфу и направился к арке. Дверь снова скользнула в нишу, когда Дууроумс нажал на украшение. Рамстан отшатнулся от ужасного свиста, словно кошка, которая попросилась гулять, но отскочила, выгнув спину, от порыва холодного ветра. Он шагнул было назад, но остановился. Свист прекратился.

Рамстан обернулся:

— Почему же нет ни землетрясения, ни этих ужасных вихрей?

Шийаи ответила:

— Я полагаю, потому, что в болге нет снарядов и его масса вдвое меньше, чем когда он полон. Но даже при этом, если он подойдет ближе, то начнутся возмущения в коре планеты и в атмосфере. Однако он сейчас находится на той орбите, на которой может удержаться, не затрачивая энергии. Он будет там до тех пор, пока не произведет новые снаряды. Не стой там! Иди!

Рамстан побежал прочь от дома по зелени, сплошь покрывающей лесную почву. Быстро достигнув корабля, он обнаружил, что главный передний люк открыт.

Рамстан пробежал по коридору и остановился у входа в лифт. Кодовая фраза не произвела никакого эффекта. Лифт не двигался. Рамстан вышел из него и пошел вверх по коридору к маленькой комнате, откуда пролез по лесенке через узкую дыру аварийного люка на следующий уровень. Лезть было неудобно — одной рукой приходилось держать глайфу. Когда он таким путем наконец добрался до мостика, дыхание его было тяжелым. Люди на мостике лежали неподвижно или стояли, глаза их были пусты, как будто все они внезапно обратились в камень, подобно жителям заколдованного города аль-Корейб из сказки «Тысячи и одной ночи». Бенагур распластался на спине, закрыв глаза. Нуоли вышла из транса, пока Рамстан пытался пробудить «Аль-Бураг». Увидев его, она, кажется, испугалась, хотя и не так сильно, как он ожидал.

— Я снова принимаю командование, — сказал он. — Мы должны атаковать болг. Возьмите какой-нибудь шнур и свяжите руки коммодора. Свяжите также ноги.

— Слушаюсь, сэр, — ответила она и направилась к встроенному в переборку шкафу. В этот момент корабль начал слушаться приказов, которые без конца повторял Рамстан. Палуба под ногами капитана задрожала.

Убедившись, что «Аль-Бураг» полностью очнулся, Рамстан положил глайфу на палубу и выкрикнул несколько команд кораблю. Еще до того как он закончил, Нуоли попыталась прервать его. Он жестом велел ей подождать, и она повиновалась. Потом он спросил:

— Ну, в чем дело?

— Коммодор Бенагур мертв, сэр.

— Что?

Рамстан подскочил к телу, опустился на колени, оттянул веки и проверил пульс на шее. Поднявшись, он сказал:

— Как только доктор Ху придет в себя, пусть займется Бенагуром. Быть может, он просто в глубоком шоке.

Но сам Рамстан не верил в свои слова. Серовато-голубой цвет кожи, застывшие зрачки и неподвижность, свойственная только смерти, убедили его, что Бенагур больше не с ними. Где же он пребывал? Возможно, путешествовал по волнам мыслей Мультивселенной, направлялся к цели суфиев, становился одним целым с Единым. Хотя все это могло быть лишь фантазией Рамстана. Вероятнее всего, Бенагур был сражен сердечным приступом, а не десницей Бога.