Гордон Диксон - Дикий Волк

– Понятно, – задумчиво проговорил Джим. – Скажи, а мне надо говорить, что Словиэль за меня поручился, когда я буду разговаривать с Императором.

– Разговаривать с Императором? – Ро уставилась на него, потом она расхохоталась, но смех ее быстро оборвался, и она, как бы извиняясь, положила ему свою руку на плечо. – Извини, мне не следовало смеяться. Но дело в том, что ты можешь прожить здесь всю свою жизнь, и ни разу не поговорить с Императором.

– Значит, я должен буду сейчас умереть, – сказал Джим, – потому что после боя с быком Император сам попросил меня прийти к нему, как только я отдохну.

Ро уставилась на него, затем очень медленно покачала головой.

– Ты не понимаешь, Джим, – с симпатией сказала она. – Он сказал просто так. Никто не приходит к Императору. Его можно увидеть, если только тебя приведут к нему. Если Император действительно пожелает тебя видеть, то ты внезапно очутишься прямо перед ним. До этих пор тебе придется просто ждать.

Джим нахмурился.

– Извини, Джим, ты этого не знал, – сказала она, – но Император очень часто говорит подобные вещи. Но затем, внезапно, он начинает заниматься чем-нибудь другим, и обо всем забывает. Или он говорит это просто для того, чтобы что-нибудь сказать. Как комплимент.

Джим очень медленно улыбнулся, и лицо Ро опять побледнело.

– Не смотри так! – сказала она, вновь схватив его за руки. – Ни один человек не имеет права так дико смотреть.

– Не беспокойся, – ответил Джим. Он выдавил из себя улыбку. – Но боюсь, что ты ошибаешься. Я повидаю Императора. Где он находится сейчас?

Ро изумленно уставилась на него.

– Джим, ты действительно хочешь туда пойти! Как ты не понимаешь? Ты не можешь…

– Просто покажи мне, как туда пройти, – сказал Джим.

– Нет, – твердо сказала она. – Он прикажет Старкиенам убить тебя! Они могут убить тебя, даже не дожидаясь его приказа…

– О! А зачем это нашим Старкиенам убивать этого дикого человека? – неожиданно донесся голос Словиэля. Они обернулись и увидели высокого Высокородного, только что материализовавшегося перед ними в комнате. Ро обрушилась на него, как будто это он был причиной ее спора с Джимом.

– После боя Император сказал Джиму, чтобы тот отдохнул, а затем пришел повидать его! – сказала Ро. – А сейчас Джим хочет, чтобы я объяснила ему, как попасть к Императору! Я ему сказала, что никогда не сделаю этого!

Словиэль разразился хохотом.

– ПОЙТИ к Императору! – повторил он. – Ну и почему же ты не сказала ему? Если не сказала ты, то скажу я.

– Ты? – взъярилась Ро. – И ты еще сказал, что будешь его поручителем!

– Верно, – согласился Словиэль, – и я это сделаю, потому что я в восхищении от этого человека, и потому что я буду восхищаться выражением лица Галиана, когда он услышит об этом… Но если… как ты сказала, его зовут… Джим желает во что бы то ни стало быть убитым, пока еще поручительство не оформлено, – кто я такой, чтобы вмешиваться в его судьбу?

Он посмотрел на Джима через голову Ро, которая стояла между ними.

– Ты действительно хочешь пойти? – спросил Словиэль.

Джим вновь хмуро улыбнулся.

– Я – Дикий Волк, – сказал он, – и я не передумаю.

– Хорошо, – сказал Словиэль, не обращая внимания на бешеные попытки Ро заставить его замолчать. – Держись. Я пошлю тебя туда, а как проступят Вотан и Император, тебе придется увидеть самому.

В то же мгновение Джим оказался в совсем другой комнате. Это была большая круглая зала с прозрачными потолками, сквозь которые виднелись облака – или, может, это была просто иллюзия? У Джим не было времени разобраться, что это такое, потому что все его внимание было обращено на реакцию пяти-шести человек в комнате, которые только что увидели его.

Одним из этих шести человек был Император. Увидев появление Джима, он остановился на середине предложения и чуть отвернулся от пожилого широкоплечего человека, который сидел рядом с ним в ложе на арене. Недалеко от этих двоих, спиной к Джиму стоял неизвестный ему Высокородный, который сейчас изумленно провернулся, чтобы взглянуть, что заставило Императора замолчать. Остальные три человека в комнате были мускулистыми, с серой кожей и лысыми черепами люди, как и тот, которого Галиан представил, как своего телохранителя. На них были надеты кожаные набедренные повязки, на поясах висели черные трубки, а остальное их тело было покрыто чем-то, напоминающим металлические ленты, хотя они прилегали настолько плотно, что можно было принять их за эластичные ленты ткани, а не металл. При виде Джима они немедленно выхватили свои трубки и направили их на него, но одно резкое слово Императора остановило их.