Зиновий Юрьев - Повелитель эллов. Фантастический роман

И сомнения бедного Курхи я мог понять. И я думал так же, как он. Но в отличие от них я видел еще мысленным взором и мерцающие всполохи света за прозрачными стенами в подземелье. Я знал, как страстно ждут два бесплотных духа, обреченных на вековое ожидание, освобождения. Знал и все еще испытывал постыдную, навязанную мне любовь к ним. Я должен бы привести неживых в подземелье.

— Ты молчишь, Юуран? — недоуменно спросил Варда. — Ты ничего не хочешь сказать нам?

Я хотел крикнуть коррам, что убивать нельзя, но мои голосовые связки были парализованы. Не мог я защищать неживых, и не мог я благословлять их уничтожение.

— Видишь, Варда, он с ними, — угрожающе сказал Хиал.

— Юуран никогда не сделал никому ничего плохого! — пылко крикнул Варда. — Если он с ними, значит, у него есть какой-то план.

— Хватит! — взревел Хиал. — Хватит слов, планов, объяснений! Вот мой план! — Неуловимым движением он швырнул камень, и тот со звоном ударил в голову Пятого. Что-то брызнуло, какие-то светлые осколки разлетелись в стороны.

— Стойте! — застонал Курха.

— Бей! — крикнул Раху, нагибаясь за камнем.

— Бей, бей! — скандировали корры.

— Не трогайте Юурана! — кричал Варда.

— Плевать нам на твоего пришельца, раз он с неживыми! — кричал Хиал.

— Не прикасайтесь к нему!

— Он с ними!

— Бей!

— Топчи, топчи неживых!

Я не думал о себе. В голове билась лишь мысль об эбрах, замурованных в подземелье. Я должен был их освободить. С пронзительной ясностью я понял: если я не смогу привести к ним роботов, мне придется отдать им свое тело, свой мозг. Я не смогу поступить иначе. Иначе мина замедленного действия все равно взорвется во мне. Не соображая, что делаю, я схватил Шестого за щупальца и бросился вперед.

— Держите их!

— Нет!

— Я тебе дам нет!

— Смотрите, он встает!

— Ты попал в меня!

— Ты что делаешь? О-о-о…

— Держите их…

— Варда, ты что…

— Да я…

— А-а-а…

Крики затихали позади. Я не мог обернуться, у меня для этого не было мгновения. Мелькали в голове обрывки мыслей. Варда… без него бы… Не успеем… Надо…

Я никогда не мчался с такой скоростью. Дыхание перехватывало, ноги с каждым шагом делались все тяжелее и неповоротливее. Воздух загустел, и мне никак не удавалось наполнить им легкие. «Остановись! — вопили все мышцы тела. — Мы больше не можем». Мысль об остановке была сладостна, ей было трудно сопротивляться. Сердце колотилось короткими ударами: стой, стой, стой.

В спину что-то больно толкнуло, и я инстинктивно обернулся. На меня мчался Хиал. Руки его были пусты, он уже швырнул в меня камень.

— Шестой! — крикнул я.

— Теперь ты не уйдешь! — крикнул корр. Он опустил голову и бросился на меня. Он хотел сбить меня на землю. В последнюю долю секунды я отскочил в сторону и успел подставить ему ногу. По ноге ударил молот, и я упал. Падая, я видел, как упал и Хиал. Он тут же вскочил на ноги, чтобы снова броситься на меня, на этот раз уже в последнюю атаку, но Шестой схватил его щупальцами, поднял в воздух — я даже представить себе не мог, что неживые так сильны — и с силой швырнул наземь. Корр шмякнулся с глухим стуком, с каким падают тяжелые и мягкие вещи.

— Бежим, — прохрипел я, вскочил на ноги, но тут же снова упал. Боль в ноге была невыносимой. Сломал я ее, что ли… Неважно. Ничего больше не было важно. Все потеряло смысл. Я знал, что не смогу бежать, даже если бы все корры Элинии гнались за мною с пудовыми каменьями в руках.

Только что робот никак не мог взять в толк, почему нужно с кем-то чем-то делиться — не слишком они большие альтруисты, это уж точно, — но когда что-то касалось их самих… Шестой легко подхватил меня. Болела спина, правую ногу простреливали вспышки острой боли, я все еще никак не мог изловчиться и набрать полную грудь воздуха. Я вдруг почему-то увидел со стороны, как нелепый робот прижимает к холодному телу циркового артиста Юрия Александровича Шухмина и катит с ним по узкой дороге на своем шаре.

— Еще чуть-чуть. Скоро уже развалины, — прокаркал я хрипло. — Вот сейчас мы должны повернуть.

Еще через несколько минут мы были уже у той роковой плиты, с которой начались все мои злоключения. Труба была на месте, такая же ровная, как и тогда, когда я первый раз уподобился лемуру и пополз по ней, жмурясь от ярких облаков. И вдруг я понял, что робот никогда не сможет взобраться на плиту. Как бы он ни манипулировал своим шаром, ему не преодолеть препятствие. У шара просто слишком малый диаметр, чтобы вкатиться на метровой высоты кусок стены, на котором лежала плита.