Левон Хачатурьянц - Здравствуй, Фобос!(Науч.-фант. хроника — «Путь к Марсу» - 3)

Посадка! Толчок, еще толчок… Скорость нулевая. Тело Сурена летит вперед, вон из кресла, натягивая до отказа «привязные ремни», как по традиции называли в космофлоте магнитные присоски. Медленно, так медленно, что это можно проследить лишь по движению пылинок к потолку, капсула опускается на грунт. Здесь почти невесомость… Еще раз «Аннушку» слегка встряхивает; пол кабины накреняется, но гироскопы немедленно выравнивают его. На «Контакте» и в ЦУПе слышат шмелиное жужжание — это вгрызаются в камень буры якорей.

— «Аврора», я «Севан»! Табло горит, стыковка полная. Прошу разрешения на выход.

…Он не воспринял сознательно зов, исходивший из темноты рукотворной пещеры. Просто потянуло, непреодолимо потянуло т у д а. А бесстрастные датчики на планетолете и на Земле зафиксировали: есть импульс чужого биополя! Есть молчаливое приглашение!

Он оттолкнулся и взлетел вдоль отполированной грани монолита, и вошел во тьму, и спустился, придерживаясь за перила: и встал посреди глухой кубической комнаты, и лучик его ручного фонаря побежал по черным матовым стенам из неземного, сказочного материала, на котором не оставляет следов всесжигающий луч лазера.

И в ответ на новое настойчивое приглашение на беззвучном языке, общем для всех обитателей Вселенной, он сделал то, чего от него ждали в первый раз… То, чего не сможет сделать самый совершенный робот, ибо роботы не имеют желаний и не испытывают жажды открывать и познавать. Он попросту пошел вперед. Безоружный, с протянутыми перед собой руками, пошел навстречу идеальной плоскости тупика, всем сердцем веря , что звавшие впустят его, что любая преграда эфемерна для того, кто хочет войти.

И, не сбавляя шага, он прошел сквозь неощутимую черноту.

И Земля услышала ликующий крик Сурена Акопяна:

— Новый мир! Здесь целый новый, чудесный мир! Как он не похож на наш… и все же как прекрасен!..

Марсианские луны Фобос и Деймос стали объектами фантастики еще до своего официального открытия. Многие из нас зачитывались в детстве «Путешествиями Гулливера». Но далеко не каждый обратил внимание на такую деталь: премудрые лапутяне — жители летающего острова Лапуты — знали уже о существовании двух спутников Марса.

Этот факт кажется удивительным, если учесть, что книга вышла в 1726 году, почти за сто пятьдесят лет до открытия двух единственных марсианских лун, которые были обнаружены лишь в 1877 году во время великого противостояния Марса. Что это: гениальное предвидение автора книги английского писателя Джонатана Свифта или случайная догадка?

Сравним предсказания Свифта с данными современной науки о спутниках Марса. Вот что писал автор «Путешествий Гулливера» более чем четверть тысячелетия назад:

«Они (лапутянские астрономы. — Ред. ) открыли две маленькие звезды или спутника, обращающиеся около Марса, из которых ближайший к Марсу удален от центра этой планеты на расстояние, равное трем ее диаметрам, а более отдаленный находится на расстоянии пяти таких же диаметров. Первый совершает свое обращение в течение десяти часов, а второй в течение двадцати одного с половиной часа, так что квадраты времен их обращения почти пропорциональны кубам их расстояний от центра Марса. Это было убедительным для них доказательством проявления того же закона гравитации, который управляет движением и возле других массивных тел».

По современным данным, внутренний спутник Фобос находится от Марса на расстоянии 1,4 его диаметра, а внешний спутник Деймос — на расстоянии 3,5 диаметра планеты. Что касается периода обращения вокруг Марса, то для Фобоса он равен 7,6 часа, а для Деймоса — 30,3 часа.

Так что Свифт был не так уж точен в своих предсказаниях относительно параметров спутников Марса. Однако на основании каких данных Свифт сделал такое предположение?

Надо сказать, что писатель был неодинок в своем убеждении, что у Марса должно быть два спутника. В самом деле, раз у Земли один спутник, у Юпитера — четыре, у Сатурна — пять (количество спутников у Юпитера и Сатурна по данным тех времен), то у Марса должно было быть два спутника. Такую аргументацию привел французский писатель Вольтер в своем «Микромегасе», изданном в 1752 году:

«Но возвратимся к нашим путешественникам. Покинув Юпитер, они пересекли пространство приблизительно в сто миллионов лье и поравнялись с Марсом, который, как известно, в пять раз меньше, чем наша маленькая Земля; им посчастливилось обнаружить две луны, принадлежащие этой планете и ускользнувшие от глаз наших астрономов. Я не сомневаюсь, что отец Кастель будет опровергать — и даже не без остроумия — существование этих лун, но я сошлюсь на тех, кто всегда и обо всем судит по аналогии. Эти добрые философы понимают, как трудно было бы Марсу, столь отдаленному от Солнца, обойтись менее чем двумя лунами».