Сергей Павлов: Чердак Вселенной. Повести

- Иду вниз, - сообщил Хейдель, и начал головокружительный спуск.

Паук включил все свои прожекторы, и голубые лучи осветили неровные стены расселины, покрытые пятнами странных натеков. Спуск продолжался очень, очень долго, километры… Наконец расселина превратилась в исполинский каньон, дно которого уходило все дальше и дальше в недра планеты. Теперь Хейдель говорил лишь по необходимости, коротко и сухо. Видно, окружающая обстановка мало располагала к остротам: за каждым поворотом таились мрак и неизвестность. Но что это? Перед нами открылась поразительно ровная, отсвечивающая маслянистыми бликами поверхность. Неужели вода?! Меркуриологи заволновались, они не верили своим глазам.

- Вода, - подтвердил голос Хейделя. - Температура у поверхности - тридцать два и восемь десятых по Цельсию.

В темной глубине вспыхивали бледно-зеленые огоньки. Прожекторы погасли, и мы увидели хоровод слабофосфоресцирующих быстрых теней. По залу прошло движение, кто-то взволнованно кашлянул, кто-то крикнул, чтобы срочно позвали биологов. На крикуна нетерпеливо зашикали.

- Озеро, кажется, обитаемо, - проговорил Хейдель, - но я не знаю… не могу определить, что это такое.

Озер было много. Соединенные между собой проливами, речушками и водопадами, они тянулись до бесконечности, прозрачные и мутные, теплые и холодные. Шум в зале нарастал, отовсюду слышался говор и шепот. Вода! Много воды! Теперь наша станция не будет испытывать водяной голод. Вместе со всеми я тоже находился в состоянии радостного возбуждения. Я слышал приглушенный смех и едкие замечания по адресу меркуриологов, и мне было чуточку жаль их: они буквально на днях сделали окончательный вывод о том, что планета совершенно лишена природных вод, и теперь, понятно, пребывали в положении пророков, уличенных во лжи. Сидевший рядом со мной врач-психиатр Хайнц Фидлер тронул меня за рукав. Он догадался, что я ослабил внимание, и сделал предупреждающий жест:

- У них свои проблемы, а у нас, медиков, свои. Советую не отвлекаться.

Да, да, конечно!.. На экране между тем происходило что-то интересное. Хейдель слез с Паука и прошел метров на десять вперед. Теперь он был отлично виден во весь рост. Тяжелые башмаки его скафандра, подкованные острыми шипами, разбрызгивали жидкую грязь. Иногда он останавливался и долго глядел перед собой под ноги, словно разыскивая что-то, и, ничего не увидев, двигался дальше вдоль грязевого потока. Но вот он быстро нагнулся, погрузил руки в темную жижу и резко выпрямился. В его руках извивалось неведомое существо, похожее на длинного червя. К сожалению, хорошо разглядеть червя не удалось: Хейдель перебрасывал его из руки в руку, словно тот жег ему ладони, и наконец отбросил в сторону.

- Горячий, - сказал он. - Горячий, как раскаленное железо.

«Странно, - подумал я. - Перчатки скафандра плохо пропускают тепло».

- Странно… - услышал я шепот Фидлера.

А Хейдель тем временем выходил на берег обширного грязевого озера, захламленного какими-то полусгнившими пнями. Черные космы обнаженных корней на фоне мрачного пейзажа выглядели неприветливо, зловеще. Интересно, откуда на Меркурии могли появиться эти трухлявые останки деревьев?

- Здесь дьявольски жарко, - сказал Хейдель. - Я обливаюсь потом.

Фидлер многозначительно подтолкнул меня локтем.

- Сэм, выключи свет, - обратился Хейдель к Пауку, и тот послушно выполнил приказ.

В темноте заиграло изумрудное сияние. Сначала я не мог разобраться в хаосе огней и пятен, но постепенно глаза стали различать подробности диковинного зрелища. Гнилушки сделались прозрачными, точно стеклянные глыбы: они источали приятный зеленый свет и… двигались. Внутри каждого пня виднелись большие гроздья изумрудных шариков. Шарики время от времени вспыхивали изумрудными огоньками, тускнели и вспыхивали вновь. И все это мерцало и ползало среди бесформенных пятен бледно-светящегося ила. Темный силуэт скафандра придавал картине еще более фантастический вид. Хейдель неподвижно разглядывал неведомые существа, копошащиеся у его ног. Долго, очень долго простоял он так, не двигаясь с места.

- Свет!.. - внезапно рявкнули стереофоны.

Зал дрогнул; в этом неожиданном крике Хейделя было что-то нечеловеческое. Вспыхнули голубые лучи, и зеленые призраки мгновенно исчезли. Все те же корявые неподвижные пни… Но Хейдель… Что он собирается делать? В его руках появилась коричневая груша… Он вывинтил предохранитель из грушевидного баллона и замахнулся… Фидлер привстал с кресла и подался вперед. Грохот, рваное пламя…