Дэвид Зинделл - Экстр

Несколько дней спустя, когда биологи подтвердили, что в организме Данло не содержится бактерий, вирусов и фрагментов ДНК, опасных для таннахиллцев, посвященный Хонон пригласил его в Койвунеймин, или Ассамблею Старейшин, — правящий орган Вселенской Кибернетической Церкви. В преддверии этого долгожданного момента Данло подстриг бороду и расчесал густые черные волосы, сильно отросшие за время его путешествия в Экстр. Он облачился в черную шелковую форму, предписанную Орденом для всех официальных церемоний, начистил до зеркального блеска черные кожаные сапоги и отполировал порядком загрязнившиеся пилотское кольцо. Он не любил никуда выходить без своей шакухачи и поэтому спрятал флейту в карман брюк. Вооружившись таким образом перед встречей с людьми, от которых могла зависеть его судьба, он взял свой образник. Он, как любой таннахиллский Архитектор, мог носить эту шкатулку с собой повсюду.

Мы пришлем за вами чоч.

С этими словами Хонон Ивиов привел в движение один из пяти старых чочей, стоявших в карантине. Тот въехал по ступенькам прямо на помост и распахнул дверцы, чтобы Данло мог войти. Данло очень не хотелось залезать в эту пластиковую коробку: чоч в отличие от ярких и открытых транспортных роботов Ивиюнира был закрыт и окрашен в свинцово-серый цвет. Дверцы закрылись за ним, усугубив его чувство несвободы.

В чоче, однако, имелись окна, и Данло, сидя на мягком сиденье и вдыхая молекулы кремния и нейлона, обнаружил, что может наблюдать окружающее. Сначала смотреть было особенно не на что, но потом чоч выехал через шлюз и серию других дверей в коридор, ведущий к гравитационному лифту. Претерпев стремительное падение, Данло оказался на одной из боковых улиц Орнис-Олоруна и увидел людей в белых и коричневых кимоно. Поскольку Николос Дару Эде в свое время употреблял священный Джамбул — наркотик, способствующий видениям и выпадению волос, все Архитекторы брили себе головы в память о его самопожертвовании. Но поскольку столь явное подражание Эде считалось кощунством, они покрывали свои голые черепа коричневыми шапочками-добрами.

Данло испытывал неловкость от того, что он видит всех этих людей в кимоно и смешных шапочках, а они его — нет. Окна чоча, сделанные из зеркального пластика, защищали пассажиров от любопытных глаз прохожих. Добраться до невидимого пассажира тоже было непросто: корпус обеспечивал почти полную защиту от лазерных лучей, снарядов и взрывов. В чочах такого образца передвигались по небезопасным улицам Орнис-Олоруна все старейшины, послы и прочие именитые личности.

— Остерегайся наемных убийц, — просигнализировал Эде в полумраке салона. При всем уединении, которое как будто обеспечивал чоч, Данло полагал, что вслух им лучше не разговаривать.

— Везде, где есть бронированный транспорт, — показал Эде, — есть и убийцы.

Данло признал, что это правда. Впрочем, наемные убийцы существовали почти во всех человеческих обществах, особенно таких неблагополучных, как таннахиллское. Следуя в своем безопасном экипаже на встречу с Койвунеймином, Данло видел признаки этого неблагополучия повсюду. Во-первых — и в последних, здесь было слишком много народу. Люди сновали по улицам миллионами, как муравьи по своим подземным ходам. Улицы Орнис-Олоруна, темные, узкие, не знающие солнечного света, действительно напоминали ходы муравейника.

Тысячу лет назад они, возможно, были так же просторны и полны воздуха, как бульвары Ивиюнира. Но Архитекторы, не знающие ограничений в деторождении, нуждались в каждом кубическом дюйме своего огромного города. Все парки и площадки для игр постепенно уступили место новым пластмассовым многоэтажкам, и строительство продолжалось уже над самыми улицами.

Новые здания лепились в каких-нибудь пятнадцати футах над головами прохожих, заполняя свободное некогда пространство между разными уровнями города. Кое-где на Таннахилле, например, в Иви-Олоруне, улицы сделались так темны и извилисты, что видимость на них составляла не более четырехсот футов. Из-за этого пагубного строительства многие Архитекторы не знали, что значит смотреть вдаль. Вопреки своей религии, учившей, что предназначение человека — это выход в бесконечные просторы вселенной, в повседневной жизни они имели дело только с замкнутыми горизонтами. Это вызывало жестокий конфликт между чувством и разумом, между верой и тем, правду чего подтверждали глаза и сердца.

Но что такое, в сущности, правда?