— Собирайтесь! — сказал он, резко повернувшись.
Потом он тронул Крамера за плечо.
— Твоя гипотеза, конечно, правомочна. Но она уязвима с позиций логики.
Крамер кивнул.
— Да, разумеется. И все-таки в миллионах лет отсюда, на других планетах и в других галактиках, в царстве любой сверхтехники художник останется художником, под влиянием минуты рисующим где попало, чем попало и на чем попало. Иначе он не может, вот вся логика.
— О-о! Взгляни-ка: кроме нашего, в Тевтобурге, оказывается, заседает еще один конгресс!
— Вчера здесь ничего не висело, — отозвался Мизгин.
"Международный симпозиум демонологов". Я прочел объявление с тем чувством веселого недоумения, которое только и может испытывать человек моей профессии при встрече с абсурдом. Сама афиша выглядела прозаично. Никаких черепов, змей и сатанинских рыл с нее не смотрело. Время заседаний, повестка дня, фамилии докладчиков — все было точь-в-точь как в программе любого научного совещания. Последняя строчка оповещала о порядке регистрации делегатов. Секретариат симпозиума, судя по объявлению, располагался в доме, перед которым мы остановились.
Мимо нас прошествовала и скрылась в подъезде дама с болонкой на поводке. Мысль о ее возможной причастности к ведьмам показалась мне забавной.
Я взглянул на часы. До начала заведомо скучного обсуждения на секции слабых взаимодействий оставалось минут сорок.
— Зайдем?
— Можно и зайти, — согласился Мизгин.
По добропорядочной, чистой до уныния лестнице мы поднялись на третий этаж и без помех очутились в светлом, обставленном канцелярской мебелью помещении, где бойко стучала на «Рейнметалле» хорошенькая девушка лет двадцати. Мини-юбка приятно оголяла ее ножки.
Я осведомился, к демонологам ли мы попали.
— К ним, — любезно улыбнулась девушка, отрываясь от «Рейнметалла» и крашеными ноготками поправляя прическу.
— Скажите, — проговорил я загробным голосом, — можно ли записаться на прием к сатане?
Девушка не поняла шутки.
— Вы по какому делу?
— Видите ли, — продолжал я, заранее наслаждаясь предстоящим спектаклем, — разрешите представиться: Виктор Новгородский, физик…
— А, — перебила девушка. — Физики часто заглядывают к нам.
— … А это, — я кивнул в сторону своего приятеля, — Юрий Мизгин, тоже физик. Можно побеседовать с кем-нибудь из магов, или как еще там ваше начальство называется?
— О, пожалуйста! Я доложу секретарю общества герру Шенку.
И она упорхнула.
— А стоит ли? — после минутного молчания спросил Мизгин.
Ответить я не успел, так как появилась девушка и с полупоклоном пригласила нас войти.
На пороге кабинета я шумно втянул воздух. Серой, как я и ожидал, не пахло.
— Отступаете от традиций? — спросил я не без вызова, едва мы поздоровались.
Демонолог укоризненно покачал головой. Широкоплечий, массивный, он сидел за столом, и свет, льющийся сзади из окна, алюминиевым сиянием зажигал его седые волосы, оставляя в тени черты его крупного лица. На нем был клетчатый твидовый костюм, под узлом темного галстука прозрачно мерцал какой-то камень. Слева дремало штук пять телефонов, совсем как в кабинете директора крупного института,
— Коллега, — сказал он наконец, — не стоит шутить над высшими силами.
— Неужели? — спросил я, опускаясь в предложенное кресло. — Разве высшие силы можно оскорбить?
— В не меньшей степени, чем науку.
Вероятно, на моем лице отразилось удивление, потому что демонолог вдруг рассмеялся. Странный и неприятный был этот смех. Он напоминал шипение дряхлых часов перед боем. Глаза демонолога при этом совсем исчезли под морщинами, щеки вспухли, как две белые булочки, по горлу прокатился и спрятался кадык.
Смех оборвался так же внезапно, как начался, и лицо герра Шенка приняло обычное выражение.
— Прекрасно, — сказал он, пристально глядя на меня. — Замечательно. Многие смеялись до того, как встретились с потусторонними силами, но никто еще не смеялся после. И не советую, молодой человек, не советую.
— Что не советуете?
— Встречаться. Распространенная ошибка заключается в том, что нас считают союзниками дьявола. Наоборот. Вся наша деятельность сводится к ограждению Жителей Земли от случайных столкновений с потусторонними силами.
Демонолог шевельнулся, и камешек в его галстуке сверкнул кошачьим глазом.
— Знаете что, — я ощутил злость. — Словесная эквилибристика доказывает лишь шаткость позиций.
Читать дальше