Игорь Росоховатский - Ураган (сборник)

Евгений Максимович досадливо поморщился, щелчком сбросил хищника с травинки вместе с его добычей, посмотрел в синее небо. Высоко-высоко плавали легкие облака, а ниже, под ними, парили птицы. Лучи ласкали кожу, аромат земли и травы пьянил. Постепенно лучи становились все червоннее и нежнее, синь подсвечивалась золотисто-алым. И Евгений Максимович не сразу заметил в этой сини что-то маленькое, блестящее, кружащее над ним. А когда заметил, стал разглядывать. Оса или муха? Для осы слишком мелкая. Но откуда у мухи такой золотисто-черный хитон? И почему она так странно, сужающимися кругами, вьется над ним? Он шевельнулся — и насекомое улетело…

Глаза устали, закрылись сами собой. Он вздремнул на несколько минут и проснулся от легкого укола в руку, чуть выше локтя. Непроизвольно дернулся и открыл глаза. Золотисто-черная мушка слетела с его руки и умчалась куда-то. А на руке — он разглядел, подтянув кожу, — осталось различимое красное пятнышко.

«А что, если?..» От этой мысли сон сдуло как ветром. Он стал пристально разглядывать пятнышко от укуса, пощупал кожу. Вздутие быстро рассасывалось, но его стало слегка лихорадить…

— Здравствуй, главный райэнтомолог! — громко приветствовал Евгений Максимович Петю на пороге его квартиры.

— Чем обязан? — удивился и обрадовался Петя. — То месяцами где-то пропадаешь, а то ежедневно стал навещать. Что-то в лесу сдохло? Светлана, смотри, кто к нам пожаловал!

Из соседней комнаты показалась Петина жена в новом японском халате, разрисованном диковинными птицами. Халат подчеркивал ее невзрачную — под стать мужу — внешность: сероватые волосы, плоский носик, тонкую, почти невидимую нитку губ. Но вот они раскрылись, блеснули ослепительные зубы, преобразив лицо, на худых щеках неожиданно образовались ямочки.

Евгений Максимович в который раз отметил, что именно такая жена подходит его другу, а не красавица Елена. Ее увел много лет назад профессор Орлюк. Впрочем, тогда он еще не был профессором, однако загадочно и наивно улыбающиеся миндалевидные глаза Елены сумели разглядеть в рядовом научном сотруднике института энтомологии будущее светило. Кстати, и Евгений Максимович предсказывал Вадиму Орлюку «дорогу вверх». Вот уж кто соответствовал своей фамилии даже внешне. Большой хищный нос с крупными ноздрями, втянутые щеки при выпирающих заостренных скулах, почти двухметровый рост, широченные плечи, узкие бедра. Он вечно спешил куда-то. В метро перепрыгивал через две ступеньки эскалатора, на улице лавировал в потоке прохожих, обгоняя их, едва не сшибая встречных; даже в кинотеатре мчался к указанному в билете месту, как к заветному финишу.

Петя тогда два года встречался с Еленой, влюбился в нее без памяти, а сделать предложение не решался. Девушка тоже не спешила, ей нравилось казаться наивной и беззащитной, даже глупенькой. Петя служил для нее отличной ширмой, из-за которой она высматривала настоящего жениха. «Гляди, проворонишь свою «прекрасную Елену», — говорил другу Евгений Максимович. К сожалению, он оказался прав. Вадим Орлюк налетел, как его пернатый двойник, потанцевал с Еленой несколько раз на студенческом вечере, затем — на дне рождения у Пети, куда явился по Петиному же приглашению — тот, видите ли, не мог отказать, или, по крайней мере, не понять «намека». Вадим увел не только Елену, но и использовал часть Петиных работ по энтомологии, которые тот не мог обобщить и опубликовать. И то и другое мгновенно и обстоятельно сделал научный сотрудник Орлюк. Петя не протестовал: «Я просто собрал факты и только собирался их классифицировать, — оправдывался он, краснея, в ответ на упреки Евгения Максимовича, — у меня они лежали бы мертвым грузом еще долго, а он на основе их сумел построить интересную гипотезу и затем превратить ее в теорию. Крепкий мужик, далеко пойдет. Елене будет за ним как за каменной стеной».

Вадим Орлюк был и внешностью и характером похож на молодого Стеня, и Евгений Максимович не удивился, когда узнал, что они дружат. «Таким или дружить, или враждовать друг с другом, — сказал он Пете. — Работали бы в одной области, стали бы скорее всего врагами…»

Петя еще и сейчас, встречая ненароком Елену, бледнеет и краснеет, а она его «не замечает».

Светлана совсем другая. Это она, сумела переубедить Петю, что он вовсе не бездарен, что при его трудолюбии он ничем не хуже других. Она всегда была очень естественной, без малейшего притворства, даже в ненасытной любви к красивым вещам и к некрасивому мужу. Быстрая, энергичная, она отлично дополняла медлительного Петю. Вот и сейчас критически оглядела Евгения Максимовича с ног до головы, от ее внимания не ускользнула никакая мелочь.