Игорь Росоховатский - Ураган (сборник)

— А посмотри на себя — на кого ты похож? Рукав испачкан…

Внезапно жена остановила поток красноречия, ее взгляд стал обеспокоенным:

— Да на тебе лица сегодня нет! — Одолжил его приятелю вместо карнавальной маски, — попытался отшутиться Евгений Максимович, но не тут-то было. Признавайся, что случилось. Врать жене за всю их совместную жизнь Евгений Максимович так и не научился. Пришлось рассказывать.

На удлиненном смуглом лице жены с густыми бровями и невыцветшими, яркими губами отражались разные чувства: интерес, участие, обеспокоенность, тревога, удивление. Но вот они сменились возмущением, которое в первый момент Евгений Максимович не разглядел.

— Значит, ты считаешь, что профессор Стень не прав, что болезнь вовсе не грипп и что возбудитель — паразит, а не вирус?

— Да, — запальчиво воскликнул он и тут же пожалел об этом. Жена поинтересовалась: — У тебя есть доказательства? — Пока нет. То есть прямых доказательств нет. Понимаешь, тут всякие мелкие детали, интуиция…

— И с ними ты выступил против профессора? Теперь понятно, почему ты никуда не пробился. Да ты представляешь хотя бы разницу между вами? Кто он и кто ты? Даже внешне, не говоря о другом. Стань когда-нибудь рядом с ним и взгляни в зеркало. Его можно рисовать на плакатах, рекламирующих достижения медицины и спорта, а тебя? — Она презрительно фыркнула. — Тебя можно рисовать в качестве Противовеса — как образец того, до чего может докатиться человек, пренебрегающий советами врачей и никогда не занимающийся физкультурой. Скажи на милость, какой больной добровольно доверит тебе свою жизнь? — Она снова фыркнула.

Евгения Максимовича не так раздражали ее слова, как это презрительное фырканье, и он, знающий по опыту, что возражения, как масло в огонь, только усилят извержение супружеского гнева, не удержался:

— Представь себе, находятся больные, которые доверяют мне больше, чем ему. Представь себе!

Он взглянул на жену и понял, что перешагнул дозволенный рубеж спора. Она горестно раскачивала головой:

— Теперь я вижу: ты просто сошел с ума!

— Да, да, — поспешил он согласиться. — Я действительно сошел с ума. Ты совершенно права.

Ее гнев несколько поутих, будто в огонь плеснули водой.

— Господи, когда же он поумнеет и мы заживем как люди? — нараспев произнесла она. — Стыдно же перед другими. Все твои товарищи уже давно защитились, стали видными людьми. Один ты, неприкаянный, застрял простым врачом…

— Ты совершенно права, — машинально бубнил Евгений Максимович, думая о своем.

— Наверное, тебя иногда обижают напрасно, — вдруг без всякого перехода сказала она — и это тоже было в ее манере. — Ты мне так и не рассказал, почему считаешь, что возбудитель не вирус, а паразит.

В ее тоне теперь отчетливо слышалось заинтересованное участие. — Не мог же ты вот так, с бухты-барахты, отменить назначение профессора.

— Да я и не отменял. Я только сделал небольшое изменение, — проговорил он, приободренный ее участием. — Выделенный вирус вполне может оказаться нераспознанным аденовирусом. Больная ослабла — он и» размножился, неспроста его можно выделить лишь спустя неделю. Тут легко ошибиться. Практики-то у меня побольше, чем у Владимира Игнатьевича. А вот процент эозинофилов, отсутствие кашля, насморка… Есть и еще детали. Интуиция ведь не возникает на пустом месте. А самое главное — интерферон-С не помогает и вся схема, выстроенная профессором, не срабатывает. Люди гибнут…

— Проведи дополнительные анализы, возьми больше проб крови, может быть, обнаружишь возбудителя.

— Больные очень ослаблены, легко повредить им, а у меня нет достаточных оснований для рискованных исследований, — с откровенной растерянностью произнес он.

— А если это будут не анализы? — медленно, думая вслух, произнесла она. Если, например, ты просто соберешь свои «дополнительные детали» воедино? Почему бы тебе не расспросить больных, узнать, где они могли заразиться?..

В который раз Евгений Максимович подивился и порадовался ее практическому уму.

— Я уже думал об этом, но как-то не решался… Скажут: методы не медицинские, подкапывается…

— Эх ты, — она провела рукой по его волосам, — застенчивый старый воробей…

Прозвучал резкий телефонный звонок. Для Евгения Максимовича — несомненный сигнал тревоги. Он протянул руку, но жена успела раньше взять трубку:

— Он еще не отдыхал после дежурства, — оказала она официальным тоном, но Евгений Максимович выбежал в другую комнату и поднял трубку параллельного аппарата. Он услышал голос сестры и понял, что тревога не напрасна.