Сергей Лукьяненко: Калеки

Ко всем проблемам, стоящим перед ними, добавилась еще одна. Он полюбил «Серебряную Розу». Полюбил так, как способен полюбить корабль только пилот.

Алекс открыл глаза. Посмотрел на информационные экраны – дань традиции, никто не пилотирует корабли, глядя на приборы и нажимая кнопки.

Корабли были надежно состыкованы. «Зеркало» переходило в швартовочный режим.

– Приехали, – сказал Алекс самому себе. В рубке он был один – и до сих пор не мог к этому привыкнуть. Новые технологии позволили кораблям летать без навигаторов и вторых пилотов. Даже энергетики, контролирующие глюоновые реакторы, уже лет десять как стали не нужны. Списывались и переоборудовались корабли – и уходили на пенсию навигаторы-спец и энергетики-спец, не имевшие дополнительных специализаций. Немногие счастливчики еще работали, доживая свой век на старых кораблях бедных окраинных миров. Большинство же тихо спивалось либо жило в иллюзорных виртуальных мирах своей юности.

Пилотам повезло больше. Должность пилота сохранилась. Пока сохранилась.

Алекс отключил фиксаторы кресла и вышел в коридор, ведущий к шлюзу. Там уже ждали Вероника и Демьян. Через минуту подошли Хасан и Трейси.

– Как она тебе, Алекс? – спросила Вероника. Алекс не стал отводить взгляд. Психолога-спец не обманешь. Даже травмированную.

– Кажется, я влюбился, – сказал он.

Вероника покачала головой:

– Ты вроде как давно переборол это...

– Переборол, – кивнул Алекс. – И зарекся влюбляться в машины. Но она... слишком хороша.

Демьян шумно вздохнул. Психологические проблемы пилотов всегда смущали бойца. Его собственные эмоции были изменены минимально: всего лишь безжалостность к врагу и любовь к оружию. Но оружие не может полюбить в ответ.

– Это, – Демьян кивнул на шлюз, – работа. Всего лишь работа. А корабль у тебя один – и на всю жизнь. Это как девочки в порту – и верная жена дома.

Для бойца-спец реплика была очень красочной.

– Я понимаю, Демьян, – мягко сказал Алекс. – Пойдем знакомиться с девочкой... Да! Надеюсь, никого не надо предупреждать, что все наши разговоры на корабле фиксируются центральным компьютером? Серьезные обсуждения – только на борту «Зеркала» или в капитанской каюте.

– Длительность вылазки? – спросила Вероника.

– Два-три часа. Нет, черт возьми! По обстановке. Сигнал к возвращению – фраза «Я не нанимался вкалывать без обеда». Сигнал подает любой, считающий, что есть тема для приватного разговора.

– Что нам еда... – тихо сказал Трейси. – Знаем ли мы, что едим на самом деле, когда вкушаем диковинные яства?

Хасан фыркнул, но промолчал.

– Пошли, – пресекая назревающую ссору, сказал Алекс. – Корабль, открыть шлюз!

Люк открылся, и они вышли в ангар «Серебряной Розы».

Корабли – как люди. Кого-то запоминаешь на раз, не важно даже – с хорошей или плохой стороны. Кто-то сразу сотрется в памяти, станет одним из тысяч увиденных и забытых лиц. На самом-то деле стоит познакомиться с любым человеком (или кораблем) чуть поближе – и ты убедишься, что он уникален.

Но первое впечатление удается произвести не всем. Стандартные шлюзы, стандартные лифты, стандартные форсунки системы пожаротушения – идешь по новому кораблю, и будто провел в нем полжизни. Порой, особенно на пассажирских лайнерах или личных яхтах, эту типовую начинку скрывает роскошная мишура – паркетные полы из настоящего дерева, резные панно на стенах, необычно оформленные интерфейсы, причудливые хрустальные люстры – все то, что успокаивает пассажиров, создавая иллюзию обычного планетарного отеля, и страшно нервирует пилотов. Даже пропитанное негорючими растворами дерево имеет обыкновение гореть, нетипичный интерфейс самого обычного переговорника может привести к фатальной ошибке, ну а что касается хрустальных люстр – только идиот может обрадоваться наличию на космическом корабле чего-то бьющегося.

В «Серебряной Розе» не было ничего стандартного. Не было и ненужной помпезной роскоши. Все отличия были на том уровне, который отличает костюм, сшитый на фабрике, от костюма, изготовленного портным по мерке Вроде бы все привычно и на своем месте – но нигде не жмет, не висит и не раздражает глаз.

Алекс с удовольствием отметил рубчатую насечку на полу – можно было пользоваться ботинками без включенных геккорингов, не опасаясь поскользнуться. Но только через несколько секунд он понял, что насечка не просто функциональна, но и складывается в затейливый узор, покрывающий весь пол шлюзового отсека. Потом его взгляд скользнул по осветительным панелям – вроде бы расположенным хаотично и горящим не слишком ярко, но при этом создающим ровное приятное освещение, не оставляющим ни одного темного уголка. Интерфейс переговорного устройства был аскетичен и понятен с первого взгляда, шкафчики с боевыми скафандрами запирались простым, но надежным механическим замком Архаика? Только на взгляд человека, никогда не умиравшего от удушья в обесточенном шлюзе в двух шагах от запертого скафандра.