Олег Кулагин - Мой папа – склеротик

– Завтра, Вовочка, всё завтра… Ложись спать.

Я кивнул и отправился в спальню. Спорить в таких случаях бесполезно.

Утром я проснулся от глухих ударов и треска. Выглянул в окно и понял, что все в порядке. Папа тренируется. По всему саду уже валялись расколотые кирпичи и сломанные деревяшки.

Во время тренировок его лучше не отвлекать. Я отправился на кухню и тут, прямо на коробке с мармеладом, обнаружил подарок. Что-то вроде металлического ларингофона с большим утолщением впереди. Увы, значит, с пулеметом, пока, облом.

Я повертел подарок в руках. Ага, кажется вот так!

Надел вещицу на шею и с трудом сумел защелкнуть сзади тугую застежку. Внутри «ларингофона» что-то затикало. Как в старинных механических будильниках. Интересно. Я подошел к зеркалу. Выглядело круто. Ребята умрут от зависти.

Наскоро перекусив, я отправился к Толику. Мы с приятелями собираемся там по утрам. У Толика самый большой бассейн в округе. Девчонки тоже туда иногда ходят. Как-то раз, мы с Мишкой подбросили им парочку мурен. Вот визгу-то было! Папу Толика чуть не хватил инфаркт. Нехорошо вышло. Он-то не знал, что мурены были почти ручные и совсем не голодные.

С тех пор, мы с Мишкой больше так не шутим. Ну, разве, что иногда…

Сегодня народу в бассейне было немного. И все вели себя как-то странно. Сначала с интересом обступили, разглядывая мой «ларингофон», потом, прислушавшись, удивились:

– А что это тикает?

– Там тикает, внутри.

Они глянули на меня испуганно и вдруг начали так стремительно выскакивать из воды, словно в бассейне опять обнаружились мурены. Но ведь не было даже пираний! Отчего этот переполох?

Скоро никого не осталось. Один Толик.

– Слушай, – сказал он, оставаясь на дальнем конце бассейна, – Шел бы ты… купаться куда-нибудь на озеро.

– Это еще почему? – удивился я, подплывая.

Увы. Ответа не дождался. Толик, как ошпаренный выпрыгнул из воды и скрылся в кустах. С ума они все посходили?

Я вылез и вытерся полотенцем. Эх, жаль Мишки нет, еще вчера вечером укатил с родителями в Иркутск. Он бы оценил папин подарок!

В следующий раз, перед тем как кидать мурен в бассейн к этому психованному Толику, ни за что не буду их кормить!

«А, действительно, почему оно тикает?»– подумал я, возвращаясь домой, и решил снять вещицу, чтобы еще раз хорошенько изучить. Не тут-то было. Проклятая застежка не поддавалась. Ничего, сейчас отец поможет…

Я обнаружил его дремлющим за классическим романом. Кажется, что-то из Лукьяненко. Врач прописал папе двадцать страниц после еды для улучшения пищеварения.

– А-а, сынок, – сказал отец, мгновенно просыпаясь, – Извини… там в гостиной пулемет, такой, как ты хотел… Подарок.

– Да? – выдавил я озадаченно, – А это тогда что?

Папа внимательно зыркнул на меня и глаза его округлились:

– Сынок, ты что новости не смотришь?

Какие там новости, вчера было не до того. Вчера мы с Мишкой запускали в космос кота Сидоровых.

– А что случилось, пап? «Спартак» не вышел в финал?

– Да нет, Вовочка. Всё не так страшно, – сказал отец, быстро вскакивая с дивана. И попытался стащить с меня «ларингофон». Причем делал он это так старательно, что едва не оторвал мне голову. Застежка не поддалась.

– Ты чего, папа! – закричал я, вырываясь.

– Извини, Вовочка, нет времени на объяснения, – папа разогнался и лбом пробил облицовочную панель стены. В открывшейся нише обнаружилась… Я глазам не поверил – старинная бензопила «Дружба»! Да ведь за её хранение, не говоря уже об использовании – в два счета можно вылететь из Корпуса! Все знают, какой огромный экологический вред наносят бензопилы.

– Папа! – изумленно открыл я рот.

– Нет времени, Вовочка! – прошипел он, хватая бензопилу, и ласковыми отцовскими пинками погнал меня наружу, к почерневшему флаеру.

– Но ведь он не взлетит!

– Взлетит, – сурово буркнул папа, швыряя меня на сиденье, – В Корпусе мы проходили курс техобслуживания в экстремальной обстановке.

И он дал флаеру такого мощного пинка, что на посадочную площадку градом посыпались детали, еще кое-как державшиеся после вчерашнего приземления. А спустя секунду флаер взмыл ввысь, да так стремительно, что папа едва успел запрыгнуть внутрь.

– Что случилось? – допытывался я, пока мы неслись куда-то над лесом.

– Извини, сынок, – вздохнул папа, опуская глаза, – Дурацкий склероз… Я просто забыл вчера эту штуковину на столе.

– Кстати, хотел спросить. Там внутри что-то всё время тикает. Это что фишка такая? Для прикола? Да, пап?