Олег Кулагин - Звезды в кармане

По дороге Васька пытался разлекать мальчика анекдотами. Но поскольку те, что он знал, были в основном нецензурные, анекдоты в Васькином исполнении обрывались где-то на первой фразе. Малыш смотрел на него большими пытливыми глазами и бормотал, как тяжело быть одному. Похоже, он всё еще был в шоке. Ничего, оклемается. Худшее позади. А мы приобрели нового члена экипажа.

Вроде полный порядок.

Но что-то тревожным червячком ворочалось внутри, не давая мне расслабиться. Как мы могли услышать детский плач через все эти контуры защиты? Поневоле начнешь верить в телепатию!

Не задавая лишних вопросов, звездолет уже вырастил из пола Центральной Рубки дополнительное кресло – на более длинной ножке и меньших габаритов – специально по фигуре ребенка.

Васька усадил малыша. И, пока Димыч с уверенностью ресторанного завсегдатая заказывал Ленке завтрак, мы с Лубенчиковым мягко пытались добиться от ребенка хоть каких-то подробностей:

– Как тебя зовут?

Малыш улыбнулся чуть виновато и промолчал. «Бедняга,»– подумал я, – «Видно нелегко ему пришлось.»

– Вот меня, например, зовут Вася… – терпеливо продолжал Лубенчиков.

– Вася! – повторил ребенок со счастливой улыбкой.

– Тебя тоже зовут Вася? – искренне обрадовался Лубенчиков.

Малыш с готовностью кивнул.

– А меня – Лёха, – представился я.

– Лёха! – радостно повторил ребенок, и даже заёрзал в кресле от возбуждения, – Я тоже – Лёха!

Мы с Васькой озадаченно переглянулись.

– Они были плохие, – весело сказал малыш, – Держали меня взаперти. Не хотели знакомиться. Вы хорошие. Давайте знакомиться!

– А мы чем занимаемся? – недоумевающе буркнул Васька и указал на Капустина:

– Это – Димыч… Дима.

– Дима! – радостно завопил малыш.

Все таки, новый член экипажа вел себя странновато. Наверное, сказывалось душевное потрясение.

– Хватит болтать, – вмешался бесцеремонный Капустин, – Садитесь, пока еда не разбежалась!

Тут он, конечно, слегка преувеличивал.

Мы с Васькой разместились за столом по левую и правую руку от малыша. Димыч тут же пододвинул ему несколько раскрытых пищевых контейнеров и высокую коробочку со специальным круглым раструбом для питья – внутри была жидкость, смутно напоминающая апельсиновый сок:

– Пробуй, не бойся. Это всё вкусно.

Малыш широко улыбнулся и, тут же, прямо пригоршней зачерпнул зеленоватых шариков с грибным вкусом. Пока он с интересом разглядывал шарики, соус капал с его руки на стол и на вылинялые штанишки, где, впрочем, уже и так красовалось розовое пятно.

Васька дипломатично кашлянул и пододвинул ребенку вилку, давая понять, что воспитанные дети обычно используют эту штуковину.

Малыш благодарно кивнул, схватил вилку и… откусил половину. Как следует прожевал. В наступившей гробовой тишине отчётливо слышался хруст и скрежет нержавеющей стали. А малыш безмятежным взглядом окинул наши перекошенные физиономии и… проглотил остатки вилки.

– Ребята, – слабо сказал Лубенчиков, – Кажется, парень любит острое…

– Я больше люблю органику, – спокойно пояснил малыш, откладывая недожеванный кусок металла. Взял коробочку с грибными шариками и высыпал содержимое в рот. Проглотил, на этот раз даже не пережевывая, и снова одарил нас обворожительной улыбкой:

– Органика это хорошо!

– Да уж, – торопливо согласились мы, отодвигаясь как можно дальше и пытаясь потихонечку выбраться из-за стола.

Малыш тем временем слопал коробочку. Ещё две, вместе с содержимым, захрустели, исчезая где-то внутри детского организма.

Лубенчиков, с застывшей физиономией, глянул в сторону дверей. Димыч чуть кивнул.

А ребёнок прекратил трапезу, вытаращился на нас и вдруг радостно объявил:

– Но больше всего я люблю живую органику!

Детские ручонки потянулись в нашу сторону. Стремительно вырастая в длину.

Васька перекувыркнулся в кресле, вылетая на пол, не хуже заправского акробата, Димыч сиганул из-за стола, словно ошпаренное кенгуру. Я сам… не помню как, оказался вдруг в коридоре.

– Куда же вы? – донесся вслед обиженный тонкий голосок, – Давайте знакомиться!

– Ленка, закрывай двери! – истошно заорали мы, едва Васька последним вылетел из Центральной Рубки.

– Что это было? – выдавил Лубенчиков, слегка переведя дыхание.

– Маленький мальчик попал в звездолет – больше в «тарелке» никто не живет, – криво усмехнулся бледный Димыч.

– Ленка, живо выкладывай информацию! – потребовал я, чуть успокоив бешено колотившееся сердце.