Р. Эйнбоу: Экипаж Большого Друга

— А что, придумал, чего-нибудь новенькое?

— Погоди, не перебивай. Ничего я не придумал, но дело не в этом. А дело в усталости, в каком-то страхе перед работой. Когда вспоминаю, сколько всего пришлось сделать, и какие силы потрачены, понимаю, что еще раз на такое не пойду. Работали с удовольствием, но ведь и крови себе попортили и нервных клеток… Перегорело…

— Это лечится. Отдохнешь, ты ж теперь хоть полгода на пляжах валяться можешь, никто не осудит, заслужил.

Совершенно очевидно, он меня не понял. Но я не сдался и продолжил:

— Ты же знаешь, и раньше бывало, я из-за компа месяцами не вылезал, и ничего такого не было. Но то, что мы сделали в этот раз, не имеет отношения к обычной работе. Не скажу за Макса, Петьку и других, а я пустой. Как говаривал один знакомый полковник в отставке: «Я все сделал в этой жизни, пусть теперь другие попробуют столько же».

— Ну ладно, покончил ты с инженерной работой, твое дело, хоть и не верится. Но ты ж не на пенсию собирался, — недоумевал Димка.

— Угу, как раз второй вариант. Плюнуть на все и стричь купоны. А третий — заняться бизнесом всерьез. Развивать фирму, начать собственное производство.

— Таким делом тоже можно увлечься серьезно, — он сделал паузу, потом продолжил траурным голосом. — Многие технари этим кончали. Билл Гейтс, к примеру.

— Чур, меня, — я постучал костяшками по голове. — Знать не хочу, чем там руководствовались витязи на перепутье, но я ждал, что найдется что-то… ну, другое. Вот и нашлось.

— С тобой все понятно, а какое же обоснование мне придумать для себя? Или, как сказал Портос, я дерусь потому, что дерусь? Впрочем, глупости.

Я вздохнул, трудный разговор закончен. Остались кой-какие дела.

— О ребятах надо позаботиться, Корнилов обещал помочь. Будут работать на Проект, таких предприятий у Фонда много.

Офис, контора или «Лаборатория света и тьмы» расположилась в полуподвальном помещении в доме, который занимала фирма одного Димкиного знакомого. Знакомый попал однажды в какую-то нехорошую ситуацию, а Дима, служивший тогда в прокуратуре, ему помог. Памятуя о том, брал с нас хозяин за аренду сущую ерунду. Правда и помещение роскошью не отличалось.

Здесь сегодня собрались все, что случалось довольно редко, чаще мы работали на дому. Только Николай Николаевич каждый день ходил на работу, «потому как привык», и еще потому, что дома компа не имел. По этому поводу он всегда заявлял категорически: «В дом эту заразу не потащу».

Савин Н. Н. единственный человек в нашей фирме, которого пригласил не я. Вернее его вообще никто не приглашал, он пришел сам, как председатель Фунт. Узнал о нас по слухам, и примерно за час убедил меня, что без конструктора у нас ничего не получится. Он старше всех нас, и единственный, кого называли по имени-отчеству. Отличительной чертой Николая нашего Николаича можно назвать неизменное спокойствие, рассудительность и приверженность порядку. В работе его ничто не могло затормозить, правда, и ускорить тоже.

Мы с Круглым уселись оба за мой стол, остальные — кто где. Народ безмолвствовал. Я не знал, как начать, Димка же явно помогать мне не собирался. Жарковато у нас, кондиционер как сломался на прошлой неделе, так и стоит разобранный. Макс полез, было, чинить, получил током по рукам, заявил, что он вообще-то программист, а железки — работа не его уровня.

Вот он сидит, в рваных джинсах, тщательно небритый и нечесаный, с серьезным видом рассматривает этикетку на пиве, будто выискивает грамматические ошибки. Пиво безалкогольное, Максим у нас трезвенник по убеждению, но при этом разгильдяй редкостный. Программист от Бога, он, опровергая известное мнение о том, что нельзя написать программу без ошибок, выдаёт на гора огромные куски кода, которые начинают работать сразу. Но и глюки в его прогах случаются просто гениальные.

Рядом с его столом расположились Петька с Аней, мои старые друзья. Я, глядя на Анну, в очередной раз подумал, что ей хотя бы для солидности надо, с помощью макияжа что ли, добавлять себе лет пять. В тридцать выглядеть как в девятнадцать — подозрительно. Девятнадцать ей было, когда мы познакомились. Странно, она совершенно не соответствует стандартам красоты — невысокая, слегка полноватая, лицо круглое с широкими скулами, нос с горбинкой. А вот мужики готовы «сами в штабеля укладываться», я в том числе.

Правда, после нескольких неудачных заходов, приобрел некое подобие иммунитета. Да и Петька, муж ее, парень хоть куда. Голыми руками кирпичи ломает, хоть и физик и в очках. Именно чета Кальмановских превратила мою смутную идею в красивую математическую модель, а мы, технари, всего лишь перевели ее в грубую материальную форму. Трудно, правда, понять, чего больше в наших проекторах — материального или виртуального.