Игорь Росоховатский - Прописные истины (сборник)

«Может быть, я недостаточно понял людей, — удивленно проговорил спрут. — Не думал, что они способны преодолеть страх смерти. Но даже если ты уничтожишь контейнер, все равно ничего не изменится. Там, дальше, есть еще две такие пещеры с такими же контейнерами…»

«Кроме меня, есть еще люди. Они придут по моим следам».

«Мы сделаем так, что они не придут. Не найдут нас».

Мудрец побагровел, вытянул щупальца, готовясь к атаке. В тот же миг откуда-то ударил сильный свет, несколько прожекторных лучей осветили пещеру. Валерий оглянулся и увидел фигуры в скафандрах. Один из водолазов — в нем трудно было узнать Славу — направился к Мудрецу, протянул руку. Осьминог обвил ее щупальцами, раздулся, пытаясь прорвать пластмассу скафандра, добраться до кожи, чтобы умертвить человека сильным воздействием — парализовать дыхательные центры. Но пластмасса оказалась слишком крепкой. Второй рукой Слава ударил по глазам спрута, сжал его голову, и моллюск сморщился и затих.

Собратья Мудреца, готовые ринуться на людей, застыли на местах. Как видно, их парализовали панические сигналы из мозга Мудреца.

Водолазы уже начали привязывать трос к контейнеру. Несколько из них направились дальше, в другие пещеры. Вскоре они притащили еще два контейнера.

Слава запихнул мертвого осьминога в сетку и позвал Валерия. Цепочка людей в скафандрах двинулась в обратный путь, захватив с собой контейнеры и труп Мудреца…

Водолазы завалили входы в пещеры и залили их специальной быстротвердеющей массой. Для страховки в разных местах были оставлены контрольные автоматы. Затем подводная лодка направилась в обратный путь.

В центральном отсеке несколько человек собрались вокруг Валерия. Он рассказывал о том, что произошло в «колоколе».

— Мне непонятно, почему воздействие на мозг становилось то сильнее, то слабее, — сказал Валерий. — Я думаю, что это зависело от того, сопротивлялся ли человек и было ли его сопротивление направленным, знал ли он, откуда грозит опасность. Но, может быть, Слава скажет что-нибудь поточнее, он ведь все-таки специалист.

— Вот именно, «все-таки». Это ты попал в самую точку. По октопусу сапиенсу пока специалистов нет и неизвестно, будут ли, — сказал Слава. Он быстро взглянул на друга и тотчас опустил глаза. Его лицо стало напряженным, затем он заставил себя расслабиться. Тревога за друга не оставляла его. Он хорошо помнил, сколько пробыл Валерий в зоне высокой радиации. Достаточно линадежнойоказалась прокладкаскафандра? Или документальная повесть об осьминогах останется последним и незаконченным произведением молодого автора?

— В общем ты прав, — ответил Слава Валерию. — Сила воздействия определялась настройкой человеческого мозга. Но, по всей вероятности, имели значение и другие факторы: состояние передающего мозга и всего организма спрута, состояние среды, посторонние шумы. Особое значение, очевидно, имела индивидуальность человека: один поддавался воздействию легче, другой труднее. Мы узнаем больше, когда изучим пленки с осциллографов и регистраторов биотоков…

— А могли бы изучить осьминогов досконально, — задумчиво сказал Валерий. — Что теперь с ними будет?

В воображении людей появились замурованные пещеры, будто спруты снова пустили в ход пси-волны.

— Этого мы сами не решим, — проговорил Аркадий Филиппович. — Соберется президиум Академии, потом — сессия ООН…

— Я верю, что их дальнейшую судьбу будут решать настоящие гуманисты, — промолвил Слава.

Валерий понял, что хотел сказать его друг, но не воздержался:

— Думаешь, их не осталось нигде, кроме пещер? Вспомни, сколько контейнеров с отходами брошено в глубины океанов, сколько зарыто…

— Будем надеяться, что в других местах этого не случится, — поспешно сказал Слава.

Но Валерий не согласился с ним:

— Надеяться мало… Надо действовать!