Игорь Росоховатский - Утраченное звено (сборник)

Седьмой считал, что он мыслит в данном случае совершенно самостоятельно. И он бы очень удивился, если бы узнал, что эти его мысли предусмотрены и вызваны программой. Патрульный продолжал путь, рассчитывая скорость своего движения и сравнивая ее со скоростью движения противника, которая все время менялась. Яркие-вспышки мезонных сгустков появлялись то справа, то слева, то впереди патрульного.

Седьмой развернулся и в ответ ударил лучами. Теперь он имел полное право Отвечать на действия противника идентичными действиями.

Противник выпустил два камуфляжных облака и скрылся за одним из них.

Седьмой образовал такие же облака.

Противник начал обходной маневр.

Патрульный развернул свои облака так, чтобы враг не мог увидеть его позицию.

Противник внезапно произвел серию залпов, используя мелкие метеориты, которые всасывал из окружающего пространства. Как Седьмой ни уворачивался, несколько снарядов попало в него. Он отметил повреждения в двух секторах своего тела: «Мне плохо. Треугольник расширяется. Ромб становится квадратом. Значит, мне очень плохо. Но это неважно. Главное — защитить Базу и людей. Это первый пункт любой программы, начиная с универсальной, которую положено усвоить всякому роботу в начале обучения. Защитить людей. Любой ценой. Любой ценой…»

Патрульный сфокусировал зеркала-отражатели и направил на противника потоки космических частиц.

Камуфляжные облака рассеялись. Противник стал виден, как на стенде. Из его хвоста непрерывно бил тонкий, как игла, мезонный луч.

Седьмой образовал такой же хвост и у себя, переместив в него мезонную пушку.

Противник сложил крылья и заострил-нос.

Патрульный сделал то же самое. Теперь попадать в него стало трудней.

Противник окружил себя дополнительной защитной оболочкой.

Седьмой тотчас повторил его действия, чтобы ни в чем не уступать врагу.

Внешне они стали похожи, как два близнеца.

«Защитить Базу любой ценой, — думал Седьмой. — Любой ценой…»

Его луч достиг каких-то важных центров противника. Послышалась мольба: «Прекрати. Я разумный. Требую уважения к разуму».

Это привело Седьмого в некоторое замешательство: «Совпадение? Случайность? Вероятность такого совпадения крайне мала. Мог ли он угадать, не зная кода? А чтобы расшифровать код, ему необходимо было узнать хотя бы ориентиры в потоке информации, проникнуть в строй и содержание человеческой мысли. Меня обучали этому сами люди. Обучали так долго…»

Последняя фраза противника совпала с одной из фраз традиционного приветствия патрульных.

Седьмой убрал луч, выставил вперед и закрыл чехлом мезонную пушку, что соответствовало протянутой для дружеского пожатия руке.

Противник незамедлительно воспользовался этим — э ударил слепящий луч.

С органами зрения у патрульного были связаны десятки вычислительных отделов мозга. Множество хаотичных сигналов побежало из мозга к датчикам, разлаживая их. На некоторое время Седьмой стал беспомощной мишенью. Он подумал (и эти мысли тоже казались ему самостоятельными): «Когда противник был в моем положении, он схитрил. Попробую и я бороться с врагом его оружием».

Он передал противнику:

— Прекрати. Требую уважения к разуму.

Противник не изменил направления луча.

«Он не только коварен, но и жесток. Он добивается моей гибели. Желает мне зла? Или только хочет устранить меня, как препятствие? И в том, и в другом случае для меня результат один. От того, какое предположение верно, зависят способы борьбы. Если верно второе предположение, способов борьбы может быть больше. Но все ли их можно применить? Программа говорит…»

Гибель надвигалась. Сигналы разлада, хаоса потрясали мозг патрульного. «…Конструктор Олег Митин учил меня: «Главное твое оружие — изменчивость, приспособление к условиям. Изменяйся в соответствии с действиями противника, отвечай ему противодействиями, превосходя во всем, — и ты победишь».

Седьмой сделал то, чего не разрешали ему все предыдущие параграфы Программы. Он солгал:

— Не стану больше преграждать тебе дорогу.

Это подействовало. Противник убрал луч, изменил свою форму, чтобы удобней было обогнуть патрульного. И тогда Седьмой с удвоенной мощью ударил лучом в слабозащищенное место. Послышался вопль:

— Прекрати! Я твой друг!

«Ты коварен — и я коварен. Ты жесток — и я жесток», — думал Седьмой и колол лучом, сея разрушение. Ему казалось, что он чувствует чужую боль, чужое отчаяние, но воспринимает их как радость, бодрость. Новое, доселе неизвестное состояние захватило его. Патрульный перебирал в памяти известные ему человеческие слова, но там не было ничего подходящего, чтобы сформулировать свои чувства, уложить их в привычные схемы букв и цифр. Ему захотелось придумать новые символы. Он не знал, что люди давно уже назвали подобное чувство местью, мстительным ликованием, злорадством. Просто они не считали нужным знакомить патрульного робота с этими обветшалыми словами, полагая, что они ему никогда не понадобятся.