Андрей Шаганов - Заговорщик

- Не припоминаю, - наконец промолвила она. - Где мы могли с вами встречаться? Вы не были на балу у мэра города пару дней назад?

- Был, - ответил я, хотя это было неправдой.

- Возможно, нас там даже знакомили. - Она с непередаваемой грацией приложила указательный палец виску. - Но не могу припомнить, извините…

- Меня зовут Иваном.

- Ах да, конечно! Ваше имя настолько необычно, что я просто обязана была его запомнить. Еще раз извините!

- Я принимаю ваши извинения, - входя в роль светского льва, ответил я. - Но и вы примите мои…

- Я напомню, - она сразу поняла, в чем дело, - меня зовут Нолли.

- Очень приятно. - Мне подумалось, что при этом принято целовать даме руку, но Моя новая знакомая не сделала никакого движения, а я, смущенный ее пристальным взглядом, не решился проявить инициативу.

Однако она не дала повиснуть неловкой паузе, неизбежной в таких случаях.

- О! Вы тоже коллекционер! - воскликнула Нолли, увидев камеру в моей руке. - И как велика ваша коллекция?

- Я совсем недавно начал этим заниматься, поэтому думаю, что не смогу рассказать вам ничего нового.

- Ну что вы! Двум одинаково «больным» людям всегда есть о чем поговорить. У вас есть фонтан из сада возле президентского дворца?

- Есть, мы недавно были там на приеме, и я сумел выкроить время на съемку. Но при первой возможности постараюсь все же переснять в другом освещении.

- А внутренний фонтан в здании парламента?

- Честно говоря, я от него не в восторге, но для пополнения коллекции он вполне пригоден.

- Чем же он вам не нравится?

- Он не имеет четких очертаний, слишком абстрактно.

- А как вы находите большой фонтан в Аандеке?

- Где? - не понял я.

- О! Это самый большой каскад, какой только существует, - пояснила Нолли. - По крайней мере из функционирующих. Это километров двести на северо-запад отсюда.

- Нет, так далеко забираться мне пока не приходилось…

- Вы много потеряли, а впрочем… У меня очень большая коллекция, и я живу здесь недалеко…

- Не знаю, право, могу ли я принять ваше предложение, - смутился я под слишком уж откровенным взглядом ее глаз.

- Оставьте ваши предрассудки! - сказала она, грациозно поднимаясь с шезлонга. - Быть может, на своей планете вы, поступая таким образом, были бы и правы, но не здесь.

- Вы знаете, - вырвалось у меня, - по-моему, на этой планете сильный пол выглядит несколько иначе…

- Вот именно, - жестко сказала она, переходя на почти оскорбительный тон, - здесь все по-другому.

Ее можно было понять приблизительно так «Здесь сейчас распоряжаюсь я, а твое дело - подчиняться!» Не знаю, как на подобное обращение реагировал бы абориген, но от меня она добилась только бурного протеста, которому, впрочем, я не позволил вылиться наружу. Однако тон мой стал довольно сух и холоден.

- Извините, Нолли, но я все же останусь здесь. Прием, конечно, неофициальный, но будет просто невежливо уйти столь внезапно и не попрощавшись. Благодарю вас за ваше любезное предложение. Я обязательно воспользуюсь им, но только в другой раз. До свидания!

Я повернулся и направился к дому.

- Подождите! - Я не без удивления заметил в этом возгласе нотки покорности, чего в принципе невозможно было ожидать от местной уроженки. - Извините, - она пересекла разделяющее нас расстояние, - быть может, я действительно была несколько несдержанна. Но и вы по нашим меркам довольно необычны.

- Разве? - удивился я, уже не зная, то ли уйти, то ли остаться.

Дело в том, что до того момента мне ни разу не приходилось сходиться с туземками в приватной беседе. Встречи на приемах можно не брать в расчет - там можно разговаривать с несколькими десятками людей подряд и ни одного из них не запомнить.

- Наши мужчины, - продолжала Нолли, - как вы уже наверняка убедились, нежны и покорны. Неподчинение женщине считается дурным тоном или издержками воспитания. Они при этом весьма любвеобильны и совершенно не агрессивны. Для того чтобы создать семью, нужно выбрать юношу, долго ухаживать за ним, исполнять все его прихоти, баловать, что в большинстве случаев не очень сложно. Интеллектуально они развиты слабо. Ваш избранник, как правило, благосклонно принимает знаки внимания, а уж сдержать свои животные инстинкты большинство из них практически не способны. Поэтому их почти не видно на приемах или на улицах. Любая улыбка может быть истолкована ими как приглашение, а мы ведь женщины, мы тоже способны ревновать… Так что мужчина у нас не отказывает женщине. Только в очень редких случаях можно получить отказ. Но тогда можно применить и силу… убеждения.