Станислав Гроф - Зов ягуара

Он переживал эмоции и ощущения солдат бесчисленных кровопролитных войн и революций, беспощадно убивающих, грабящих, насилующих, а также все чувства побежденных. Он ощущал себя римлянами и их жертвами-христианами, гибнущими в Колизее; средневековыми инквизиторами и тысячами людей, обвиненных в колдовстве и ереси и подвергнутых пыткам и казни; нацистами и замученными евреями, сталинскими палачами и узниками архипелага Гулаг. Он чувствовал в своей крови возбуждение исследователей и первооткрывателей всех веков: кроманьонцев, пересекающих Берингов пролив, конкистадоров, грабящих золотые сокровищницы ацтеков и инков, первых астронавтов, отважившихся выйти в открытый космос, и пионеров-исследователей Красной Планеты на первой космической станции «Марс».

В нем нарастал мощный протест против слепой силы, управляющей развитием человечества, и глубокое отвращение к человеческой жестокости и жадности, которые приносят столько страданий. Он страстно желал гармонии, чистоты и душевного покоя. Но картины становились все ужаснее. Он очутился на ведьмовском шабаше, разнузданной ритуальной оргии, возглавляемой дьяволом в обличье огромного черного козла. Дикий сексуальный разгул, нарушение всех социальных табу, поедание невообразимых мерзостей и чудовищное богохульство — все сплавилось в одну нераздельную массу. Страх смерти сменился страхом потерять свою душу — неописуемым ужасом вечного проклятья. Стуча зубами он молил о спасении.

Словно в ответ на его мольбу небо разверзлось и сквозь тяжелые тучи прорвался ослепительный поток божественного света. Внезапно возникла фигура распятого на кресте Иисуса — тело его содрогалось от мук, лицо же было просветленным и безмятежным. И в тот же миг Крис полностью слился со Спасителем и разделил его страдания. Он почувствовал, что невообразимая боль, которая его терзает, Темная Ночь Души*, очищает его существо и приносит искупление не только ему, но и всему человечеству.

Неужели он, Кристиан, — это сам Христос, ожидающий Второго Пришествия? Может быть, об этом говорит имя, данное ему при крещении? Разве не чувствует он боли от гвоздей, пронзивших кисти и ступни Иисуса? Разве во рту у него не тот же привкус желчи и уксуса, который мучил Иисуса? Разве не ранят его лоб иглы Иисусова тернового венца? Разве острая боль в боку не от раны, нанесенной мечом Кассия Лонгина? Да, никаких сомнений нет — он Иисус Христос!

Крис встал и отошел от микроскопа. Он был ошеломлен, не способен осознать всю глубину откровения и принять на себя связанную с ним ответственность. Первые волнение и восторг улеглись, и на смену им пришла волна ужаса и паранойи. Иисуса преследовали, пытали и распяли. Он умер, преданный одним из самых близких друзей и учеников. Каков будет сценарий Второго Пришествия? Что подумают друзья, когда узнают, кто он? Что с ним будет? Крис выбежал из палатки и ринулся в тропический лес. Ему нужно время, чтобы все обдумать. А пока самое лучшее — спрятаться в джунглях и решить, что же делать дальше.

Вскоре после обеда лагерь затих, как это обычно бывало во время дневной сиесты. Пылающее солнце висело почти в зените, и его лучи безжалостно бомбардировали палатки и тростниковые крыши маленького поселка. Эд Паркер и Лора решили провести обеденный перерыв вместе и поболтать. Для Эда это была первая возможность выяснить, как Лоре удалось раздобыть череп. Накануне им не удалось поговорить: Эд весь день был занят, а Лора, уставшая после грибных приключений, рано легла спать.

Пользуясь тем, что они наконец-то остались одни, Эд тихо спросил:

— Подозреваю, что у тебя веские причины не обсуждать это при всех, но все-таки, что это за череп? Где ты его взяла?

— Знаю, что в это трудно поверить, но я сказала тебе правду, — ответила Лора. — Я нашла его в лесу, в развалинах. Шла из деревни и недалеко от тропинки заметила интересное каменное сооружение, полуразрушенное и заросшее лианами. Должно быть, это древнее святилище, возможно, посвященное Кецалькоатлю, потому что по бокам стояли две скульптуры Оперенного Змея.

— Майя называли его Кукулькан, но, по сути, это одно божество, — поправил Лору Эд. — Я знаю, о каком сооружении ты говоришь. Мы его видели и надеемся добраться до него в следующем месяце.

— Мне стало любопытно, и я сошла с тропинки, чтобы рассмотреть его поближе. Внутри была наклонная плита — должно быть, полуразрушенный алтарь. Я заметила под ней странный зелено-красный свет, пробивающийся сквозь густую растительность. Это светился лежащий в папоротнике череп.