Алексей Калугин - Деграданс

«Вали мумию! И ту тоже!» – указал Калинин.

Страшная композиция из двух монстров переместилась.

«Вот так… Устойчиво?… Молодцы. Садитесь рядом. Скорбь! Скорбь на мордах! Веселей работать! Выдайте скорбь… Витя, о чем могут скорбеть живые и мертвые в таком единении?»

«Может, по упущенным возможностям?»

«Да ну! Почему упущенным? Все только начинается».

«Ну тогда, может, по жертвам локальных войн?»

«Слишком умно. Слишком пафосно».

«Тогда по детям Ливана…»

– Вениамин Игоревич…

– Да, да…

– Пожалуйста, сосредоточьтесь.

Капитан Петунин выставил перед собой руки, будто это он сам пытался загипнотизировать экстрасенса.

– Вениамин Игоревич, нам нужна не теория, я все равно ничего в ней не пойму. Нам сейчас нужно правильно оценить ситуацию в галерее.

– Что конкретно вас интересует?

– Количество заложников. Количество террористов.

Капитан уже знал ответ. Репортажи Калинина позволили специалистам не только пересчитать заложников, но и установить личность каждого. Но капитану Петунину важно было понять, можно ли, и насколько можно доверять необычным способностям Цеменко.

– Я попробую.

Экстрасенс сосредоточился.

– Много… Их много… Чувствую влагу… Там много жидкости… Запах пота… Все находятся примерно в одном эмоциональном состоянии… Страх… Это плохо… Страх глушит составляющие эмоционального спектра… Если приблизительно… Устроит вас приблизительно?… Примерно тридцать человек…

– Вениамин Игоревич, – вежливо, но твердо прервал Петунин. – Давайте договоримся так. На вопросы отвечать коротко. Только да, только нет. Такой подход вас устроит? У нас действительно очень мало времени.

– Я постараюсь.

– Вы уверены, что двое заложников уже убиты?

– Конечно, уверен… Да…

– Почему вы уверены?

– Психо-эмоциональная аура человека не исчезает сразу после смерти. Она медленно растворяется, она как бы рассеивается в окружающем мире. Понимаете? Там, в галерее… Я не могу это ни с чем спутать… Там аура двух человек очень слабая… Она еще не рассеялась, но ее почти нет…

– А вам не мешает то, что в галерее полно мумий? – пряча улыбку, поинтересовался Жора Арутюнян.

Цеменко улыбнулся:

– Нет, не мешает. Вы ведь спрашиваете об экспонатах этого немца? Нет, нисколько не мешает, – уверенно повторил он. – Эти люди умерли давно, у мумий нет ауры. Это даже не мертвые тела…

Цеменко не мог знать о расстреле заложников – к экрану и к прослушке его, конечно, не допускали, однако точно назвал число убитых. Это поразило капитана Петунина. Неужели экстрасенс действительно видит что-то такое особенное? Он покачал головой. Тогда версия подполковника Стопольского ошибочна?

– А отличить террористов от заложников можете?

– Без проблем, – кивнул Цеменко.

– Даже на расстоянии?

– Даже на расстоянии.

– И сосчитать сможете? Тех и других?

– А почему нет. Извините, да. Ничего сложного.

– Так сколько там террористов? Один? Трое? Семеро?

– Семеро – это про козлят, – улыбнулся Цеменко.

И вдруг выдал:

– Трое.

– Как трое?

Петунин и Арутюнян переглянулись.

Даже если Калинина считать пособником террориста, все равно двое…

– Вениамин Игоревич, вы уверены?

Закатив глаза, экстрасенс умолк. То ли придуривался, то ли впрямь видел что-то.

– Уверен… Аура трех человек сильно отличается… Три человека не так напуганы, как другие… Они встревожены, да. Они, может, полны сомнений… Но они не паникуют. В их чувствах преобладает расчет… Не знаю… Чувство исключительности… Это тоже… В отличие от остальных, эти трое понимают, что происходит в галерее. У каждого из них, наверное, свои мотивы… но цель…

– Что цель?

– Не знаю…

– Выходит, на Шивцова работает еще кто-то?

– А почему нет? – пожал плечами Арутюнян. – Может, кто-то из посетителей. Или работник галереи. Мог заранее пронести и спрятать в подсобных помещениях оружие, взрывчатку, вообще, все что угодно.

– Значит, вы мне верите? – улыбнулся экстрасенс.

Капитан Петунин тоже улыбнулся:

– Должен вас огорчить…

– То есть?

– Не верю.

«Перекусим?»

Калинин развернул бумажный пакет. Поморщился:

«От „Алеши Поповича“… Кока-кола, гамбургеры… Тебе с котлетой или с рыбой?»

«Один черт».

«Тогда держи котлету».

«Вот никак не пойму, – Шивцов хмуро ободрал с гамбургера промасленную бумажную обертку. – С чего это Абрамович сеть своих закусочных назвал именем нашего русского богатыря?»