Андрей Мартьянов - Бич Божий

Я еще раз ощупал замки на ремнях безопасности и привычно зажмурился: сейчас будет резкий толчок и вспышка за обзорными окнами кабины, светофильтры помогут лишь отчасти.

– Три, два, один… Есть переход, – бесстрастно доложил корабль. – Все системы работают без сбоев. До приоритетной цели 0,34 астрономической единицы. Снижаю ускорение до 16 G. Корабли сопровождения следуют параллельным курсом.

Отлично, «Цезарь» и «Карл Великий» в случае чего нас прикроют.

Меня никогда не учили профессиональному бою в космосе. Я пехотинец, а не летчик, знаю только основы тактики, в остальном полагаюсь на ИР, «Франц» и Сигурд не подведут. Задача перед нами стоит примитивная, будто на тренажере в училище ВКК – приблизиться к неохраняемой ретрансляционной станции (сканер показывает, что это еще и автоматический командный пункт), расстрелять ее из орудий, а затем как можно быстрее войти в атмосферу Гермеса. Меня беспокоит только небольшой миноносец на орбите планеты, но в возможном боевом столкновении «Франц» даст ему сто очков форы даже без поддержки со стороны. Против ударного авианосца или тяжелого крейсера наш корабль не устоит, и все надежды придется возложить исключительно на его быстроходность, но слабо вооруженное корыто мы уделаем запросто. Вместе с истребителями.

– Цель прямо по курсу, открываю огонь на поражение… Цель уничтожена.

– И все? – я закашлялся. – Так быстро?

– А чего ты хотел? – отозвался Сигурд, плавно поворачивая штурвал. – Мы подошли к ретранслятору вплотную, меньше чем на пять сотен километров, никакого сопротивления, он не был оснащен даже легкими пушками… Та-ак, а вот это уже серьезно!

Нас размазало бы по креслам, но «Франц» среагировал мгновенно, включил дополнительные силовые поля и дезактивировал систему искусственной гравитации. Меня замутило – корабль по собственной инициативе совершил внутрисистемный прыжок на полмиллиарда километров к астероидному поясу и одному из газовых гигантов, входящих в систему Вольф-360, почти полному аналогу Юпитера в Солнечной системе.

Тактическая панель вспыхнула радугой огней, десятками диаграмм и графиков на мониторах, красными точками обозначения целей и линиями векторов движения судов. Флот. Очень немаленький Флот, целое авианосное соединение. Они вынырнули совсем рядом, в одной десятой астроединицы, и моментально атаковали, наведение наверняка осуществлялось по линии Планка, тут без вариантов. Если бы «Франц» вовремя не направился к ближайшей точке перехода, мы бы превратились в элементарные частицы – суммарная мощь удара зашкаливала за несколько миллиардов гигаватт, планету можно вдребезги разнести!

«Цезарь» и «Карл» тоже успели сбежать, но приказ к немедленному отступлению в другую систему не поступил. С борта своего корабля меня вызвал Удав:

– Никакой паники! Все идет по плану! Этот инцидент был малопредсказуем, но возможен…

– Борис Валентинович!

– Сказал же: все нормально! Мы вне зоны досягаемости орудий и ракет Флота, если они пойдут на сближение – удираем к внешним границам системы, в Облако Оорта, выше плоскости эклиптики на сорок пять градусов. Дайте три минуты!

– Что он придумал? – Я задал сам себе вопрос и получил ответ от Сигурда:

– Капитан, корабли противника начали беспорядочно маневрировать, потеряно управление… Стартовали спасательные капсулы!

– Вижу, – сказал я. На дисплеях комплекса навигации появились десятки зеленых пятнышек, направлявшихся к Гермесу. – Сиги, что произошло?

– Не называй меня так! Не знаю! На всех кораблях будто отключились компьютеры, суда сбились с курса… Авианосец столкнулся с двумя транспортами! Капитан, у них полнейший хаос! Перехвачены сообщения SOS, радиообмен между судами прекращен… Это катастрофа.

– Немедленно на Гермес, – снова включился Удав. – Садимся в Юрге. Поздравляю, капитан, вы одержали самую громкую победу в истории космических сражений. Три малых рейдера против авианосца с боевым сопровождением!

– Одержал? Я?

– Ну не я же, – толстяк в голос расхохотался. – Встретимся на планете через полчасика в объективном…

– Внутрисистемный прыжок, – будто назло сказал «Франц». – Минутная готовность.

– Вы что, смерти моей хотите? – рявкнул я. – Второй и последней? Сколько до Гермеса обычным ходом, на термоядерной тяге?

– Двадцать один час с максимальным ускорением. На торможение уйдет до…

– Пошел ты… Гм… – Я вспомнил, что «Франц» не терпит нарушений правил приличия и сразу обижается. – Согласен, прыгай!