Сборник - Фантастика-2009

– А мой билет зачем? – спросила Симочка настороженно. – Я не роняла.

– Она не роняла, – поспешил на защиту Боренька. – Она вообще в сарай не ходила.

– Честное слово! – воскликнула Симочка. – Как вы могли!

– Ты ничего не поняла, – сказала Зоя Платоновна.

– Ты ничего не поняла, – сказал Боренька. – Зоя Платоновна не тебя ищет.

– Мне хотелось посмотреть на номер твоего билета. Если ты его не выкинула. Ведь он должен быть близким к билету похитителя. Тогда мы вспомним, кто, кроме тебя, ездил в район, и сразу сузим число...

– Подозреваемых, – сказал Боренька. – Я тоже отпадаю. Хоть и ездил.

Он полез в карман пиджака и достал оттуда два билета, вместе оторванных.

– Здесь мой, – сказал Боренька. – И Симин. Они неразорванные.

– Спасибо, – сказала Зоя Платоновна.

Она вытащила билет, найденный в сарае, и Боренька с Симой склонились к ее руке, чтобы в полутьме разглядеть номера. Номера были близкими.

– Теперь вспомним, – сказала Зоя Платоновна. – Кто, кроме вас, ездил в район.

– Шура, – сказала Серафима. – Потом хромой дед...

– Золотарев, – добавил Боренька.

– Симоненко ездил.

– Правильно, – сказал Боренька. – И мы с тобой...

– Спасибо, – сказала Зоя Платоновна, – все ясно. Спокойной ночи.

– А кто? – спросил Боренька. – Симоненко, да?

Но Зоя Платоновна не ответила. Сначала надо встретиться с преступником лицом к лицу. Мало ли как объясняются фантастические обстоятельства.

На обратном пути Зоя Платоновна спустилась к реке. Лодки у перевоза не было. Симоненко Николай отогнал ее уже на тот берег, к дому. Река была широкой, спокойной, черной, и в ней отражались облака, подсвеченные луной.

– До завтра, – сказала Зоя Платоновна.

Утром она проспала. За две недели в деревне она тоже привыкла доверяться зычному голосу Громобоя. Когда вскочила, было без двадцати семь. Баба Ксеня спала, во сне надеясь, что Громобой вернется.

Зоя Платоновна наскоро ополоснулась и поспешила к реке.

Над водой плыл густой туман. На том берегу замычала корова – гнали стадо.

Зоя Платоновна подошла к луже, в которую, по словам Николая, уронили мешок с мелом. Она вынула завернутые в платок раздавленные соломинки и, подцепив пальцем краски с земли, мазнула по соломинке. Краска была той же самой. Не надо химического анализа.

Зоя Платоновна так увлеклась исследованием, что не расслышала, как поскрипывают уключины. Лодка тихо ткнулась в берег, Николай выскочил из нее и потащил за нос, повыше. Он сразу увидел москвичку и, видно, догадался, в чем дело.

– Доброе утро, – сказал он робко. – Что, в сарае следы остались?

– Доброе утро, – ответила Зоя Платоновна. – Следы остались. Что же ты?

– Сами понимаете, – покорно сказал Симоненко. – Поехали, что ли?

– Поехали, – сказала Зоя Платоновна и пошла к лодке. У нее мелькнула глупая мысль, что Симоненко может ее столкнуть в воду посреди реки, но она сразу отогнала ее – такие преступления совершаются только в романах.

Всю дорогу они молчали.

Так же безмолвно они поднялись к дому Симоненко. Зоя Платоновна пожалела, что не взяла с собой камеры – туман красиво лежал в низине, и ели поднимались из него, как из глубокого снега.

– Принимайте гостя, – сказал мрачно Симоненко, открывая дверь в дом.

Пожилая полная заплаканная женщина сидела за длинным столом, на котором стояла неубранная после завтрака посуда. Женщина высморкалась, поднялась и протянула Зое Платоновне руку.

– Она все знает, – сказал Симоненко Николай. – Она вычислила. Ты, мам, не расстраивайся.

– Куда уж не расстраиваться, – сказала мать. – Садитесь.

– Я хотела понять, – сказала Зоя Платоновна, – зачем старой женщине нанесли такую обиду? Для меня в этом загадка.

– Я понимаю, – сказала мать Николая. – Как же не понять. Теперь все на нас будут пальцами указывать.

Николай молчал.

– Отца позови, – сказала мать.

– Не надо меня звать, – отозвался высокий быстрый голос. В комнату почти вбежал средних лет встрепанный мужчина в майке и мятых брюках. Он остановился в дверях, поигрывая нервно пальцами по ремню. – И не в обиде дело! Что вас привело?

– Отец! – печально воскликнула его жена. – Человек из Москвы ехал, старался, а ты...

– Из Москвы не ездят в поисках петухов! – крикнул отец Николая. – Я на своем веку немало поездил по свету, добирался и до Игарки, вот именно! Но не понимаю! И вообще говорите быстрее, у меня времени нет! Что вас привело?

Николай Симоненко отвернулся к окну. Его мать опустилась на стул и снова заплакала.