Михаил Тырин - Контрабандист

– Итак, господин Марциони, перед вами святая святых – объект наших исследований.

Гость несколько секунд рассматривал графитовую кювету, установленную в центре испытательной камеры, потом едва заметно пожал плечами.

– Эта сковорода со сметаной – то, о чем вы мне говорили?

– Это не сметана. Это вообще не жидкость, не газ, не порошок. То, что вы видите, – не вещество, а, скорее, состояние вещества. Официального названия у явления нет, но мы приняли рабочее название – геоплазма. Месторождение – одна из малых планет системы Дора-14, и возможно, в конце концов геоплазму переименуют в соответствии с местом открытия…

На самом деле Тася знала, что Ступич мечтает о другом имени для геоплазмы. Он спит и видит, чтобы открытие назвали его фамилией. Впрочем, она его за это не осуждала, поскольку свой грамм честолюбия любому ученому только на пользу.

– Хорошо, показывайте, – Марциони принял расслабленную позу в кресле, ожидая зрелища.

Ступич отошел к пульту, тихо сказал что-то в микрофон. Гость со снисходительным любопытством прислушивался к научной абракадабре, не выказывая нетерпения. Тася скромно сидела в углу и, сжав кулачки, истово молилась за удачу.

В испытательную камеру въехала автоматическая тележка с цилиндрическим аквариумом. За стеклом сидела маленькая испуганная обезьянка и таращила на мир блестящие глазенки. Выросшая на всем искусственном, она выглядела больной и облезлой.

Гость неожиданно рассмеялся.

– Где вы тут раздобыли это существо? Уму непостижимо, на космических базах не выживает никто, кроме людей и тараканов!

– Это клон, – отозвался академик. – Я заказываю их, используя свои связи. Это стоит некоторых средств, но другого выхода нет. Экспериментировать на людях мы пока не можем. А теперь внимание… – Ступич пробежал пальцами по сенсорам и скомандовал: – Разряд!

Обезьяна взвизгнула и заметалась в своей банке. Марциони некоторое время сидел молча с недоумением на лице, потом взглянул на академика.

– Ну и?..

– Прошу внимания на мониторы. В момент, когда животное получило электрический удар, в сосуде с геоплазмой зафиксированы следующие изменения: падение плотности – восемь процентов, снижение электрического сопротивления – полпроцента, повышение температуры – шесть десятых градуса, – Ступич торжествующе взглянул на гостя.

Но гость почему-то не торжествовал.

– М-да… – произнес он со странной интонацией. – Поразительно. Я пролетел полгалактики, чтобы посмотреть, как вы вставляете оголенный провод в задницу мартышке. И вы полгода этим занимаетесь?

Тася заметила, как по лицу академика сбежала струйка пота.

– Но поймите… – запинаясь, проговорил он. – Это и есть тот результат, который мы вам обещали шесть месяцев назад, когда получали грант. Налицо восприимчивость материи к изменениям ментальной энергии…

– Вы обещали несколько другой результат. Вы говорили, что человек сможет управлять машинами с помощью силы мысли – и это без всяких имплантатов, электродов и прочего железного хлама в мозгах. А пока я вижу только замученное животное и бадью со сметаной.

– Да, совершенно верно! – горячо заговорил академик. – Пока только животное. Сейчас я вам покажу вторую фазу эксперимента, вы все поймете.

– Вторую? – Марциони пожал плечами. – Давайте вторую.

– Смотрите! – объявил Ступич, затем что-то сказал в микрофон и жестом пианиста прошелся по клавишам на пульте.

На первый взгляд, ничего нового не произошло. Обезьяна снова вскрикнула, но потом неожиданно быстро успокоилась, легла на бок и заурчала.

– Похоже, вы ее прикончили, академик, – констатировал Марциони. – Поздравляю.

– Вы не поняли? – нервно улыбнулся Ступич. – Ну, естественно, вы не смотрите на приборы. А я объясню. Геоплазма отреагировала на приступ боли у животного, аппаратура зарегистрировала эту реакцию и отключила болевое воздействие. Иными словами, обезьяна дала мысленный приказ выключить разрядник.

Миллиардер несколько секунд осмысливал услышанное.

– Ну… а включить его она может?

– В принципе, может, – академик озадаченно наморщил лоб. – Но зачем?

– Как зачем? В перспективе предполагается, что человек сможет и включать, и выключать, и еще много чего делать. Или я что-то понял не так?

– Нет, все так.

– Но вот в чем штука… Человека всегда придется бить током, чтобы техника слушалась его мыслей?

Несколько секунд Ступич рассеянно моргал, потом до него дошло, что гость шутит.