Эндрю Свонн - Повелители сумерек

Прайс закрыл глаза и несколько раз пробормотал:

— О, господи…

Эви даже была вынуждена подтолкнуть его пистолетом, чтобы он снова заговорил.

— Это он виноват в том, что в наши ряды затесались Габриэль и Дэвидсон.

— Кстати, а что за птица этот Дэвидсон?

Прайс покачал головой:

— Два года тюрьмы, по уши в дерьме — воровал технологии. Хофштадтер откопал его. Худшего…

— Так ты и Дэвидсона хочешь записать в фашисты?

— Лео Дэвидсон — экспериментатор, а все мы — подопытные кролики.

Если верить Прайсу, все начиналось со скромной частной фирмы. В их задачи входило выкачать из захваченных ею пришельцев всю полезную информацию, чтобы затем приступить к разработке планов на случай отражения дальнейшего их вторжения. «Мозговой Центр» на случай внутреннего кризиса был вполне законным предприятием. С той разницей, что сотрудники его работали не на Агентство, а лично на Фрея.

— Мы бы поставили и тебя в известность, если бы не Х-Х-Хофштадтер. Но у него какой-то патологический страх перед не людьми.

— И поэтому меня не могли отпустить с богом, ведь мне было известно о пришельцах, — Эви встала с кресла и, подойдя к кровати, уперлась дулом Прайсу в подбородок.

Затем приподняла его повыше, чтобы Прайс посмотрел ей в глаза:

— Но зачем же вы тогда тянули резину, почему не пустили меня в расход сразу?

— Я тут не причем, — от его дыхания ствол пистолета покрывался капельками влаги.

Эви прекрасно понимала, что несправедлива к Прайсу, однако была готова лопнуть от злости. Хотя в данный момент Прайс мог сойти за ее союзника, на протяжении шести лет он водил ее за нос, так же как и все остальные.

Прайс испуганно таращился на Эви. Он смотрел ей прямо в глаза; в морозном январском воздухе был ясно различим запах страха.

— Фрей начал терять контроль уже через месяц после того, как среди нас объявился Хофштадтер. У Хофштадтера был свой особый взгляд на пришельцев. Если Фрей видел в них чистую угрозу, то немец-экономист разглядел в них средство для запугивания правительств. Хофштадтер мечтал о том, чтобы исправить положение путем создания на руинах старого общества нового, постдемократического правительства, состоящего целиком из людей. Лео Дэвидсон разделял его недемократические взгляды. По его мнению, политика сводилась к проблемам биоинженерии.

Прайс глубоко втянул воздух.

— А затем, буквально несколько недель назад, все полетело к чертям.

— Объясни.

Если верить Прайсу, проект запуска спутника, которому пришельцы пытались во что бы то ни стало воспрепятствовать, благодаря захваченным у них финансам и стараниям доктора Фитцджеральда, удалось сдвинуть с мертвой точки. Фрей тогда сравнил это событие с первой разведывательной миссией во вражеский лагерь. Было это пять с половиной лет назад. Первая автоматическая космическая станция приближалась к Альфа Центавра. По утверждению Лео Дэвидсона, если пришельцы окопались именно там, не спуская с Земли недремлющего ока, то они уже на протяжении всего последнего месяца ведут наблюдение за излучением, испускаемым главным двигателем станции.

— Дэвидсон оказался прав, — добавил Прайс. — Они действительно засекли излучение.

Эви все так же упиралась в шею Прайса.

— Не считай меня за дуру. Как так можно узнать, что творится черт-те где на другом конце света. До Альфа Центавра четыре с половиной световых года…

— Тахионы, — прохрипел Прайс.

Эви слегка ослабила нажим. Дэвидсон сказал, что, вполне возможно, пришельцы располагают тахионным коммуникатором. Для этого им требуется установленный на одной из планет односторонний мощный ускоритель частиц. А вот принимающее устройство может быть довольно компактным.

Она опустила ствол пистолета еще ниже.

— Так вот почему сейчас заварилась вся эта каша.

Прайс заикался и жадно хватал ртом воздух.

— Наш проект, когда Дэвидсон состряпал свой тахионный приемник, стал носить исключительно оборонительный характер. Совершенно непереводимые сигналы с Альфа Центавра. Инопланетяне дожидались ответных сигналов…

— И они догадались, что те четверо пришельцев не ликвидировали себя, как того от них требовалось, — Эви засунула пистолет в кобуру. — И все-таки почему ты заперся в спальной, да еще вооружился обрезом?

— Я ученый, а не агент-оперативник. Мне было понятно, что бразды правления постепенно переходят в руки Хофштадтера. Этот тахионный приемник взялся невесть откуда, вернее, невесть откуда взялись денежки на него, не меньше миллиона. Я предупредил Фрея, но он мне не поверил. Вот почему я ушел на дно, дожидаясь, когда же в дверь ко мне постучат. Фрей так и не поверил, а когда поверил, было уже поздно…