Эндрю Свонн - Повелители сумерек

Отсчет дошел до ста.

Эви сказала себе, что силы противовоздушной обороны наверняка перехватят чертову штуковину.

Не проронив ни звука, пехота, двигавшаяся вслед за танками, распласталась на земле вокруг бронемашин. А сами танки наглухо задраили люки.

Истребитель держал курс на Тель-Авив, поэтому Эви не сомневалась, что противовоздушная оборона не пропустит нарушителя. Еще ни один арабский самолет на протяжении всей войны не вторгался так далеко в воздушное пространство Израиля. Счет дошел до пятидесяти.

У Эви в душе шевельнулось дурное предчувствие.

Двадцать.

Она с трудом удержалась, чтобы не обернуться вслед исчезающему самолету

Десять.

Эви ощутила тепло на щеках. «Ну, пожалуйста», — прошептала она себе.

Один.

На западе, позади нее, небо озарила ослепительная белая вспышка.

Встрепенувшись, Эви проснулась.

Вытерев щеки, обвела взглядом полумрак зрительного зала. Там мало что изменилось, за исключением картины.

Вокруг Эви царил все тот же душный, наполненный запахами плоти полумрак. В затхлом помещении ее собственное тело стало противным и липким. Эви обонянием различала три различных вида зрителей, а всего она насчитала в зале семь занятых кресел. Лишь один из посетителей — неряшливая крыса-моро, мех на которой торчал клочьями, — был здесь, когда Эви нырнула в спасительную темноту зала.

На огромном голографическом экране виднелась слегка смазанная картина, изображавшая пса-моро, щедро наделенного природой мужскими достоинствами, и не менее щедро наделенную женскими прелестями пышнотелую особу, которые самозабвенно предавались содомскому греху.

По залу раздавались звуки, сопровождающие соприкосновения обнаженного человеческого тела и собачьей шерсти.

Однако не все эти стоны и всхлипы доносились с экрана, а мускусный запах свежей спермы исходил явно не от киногероя.

Эви прищурилась, устремив взгляд на экран. По короткой коричневой шерсти пса она догадалась, что актер наверняка из пакистанских овчарок. Кончик его уха подрагивал, и Эви сумела разглядеть татуировку, которая явно была не чем иным, как значком его боевого подразделения.

Господи, каким ветром ее занесло сюда?

Она закрыла глаза и потерла виски. И вообще, кому какое дело, из какого подразделения этот пес, подрабатывающий порнухой?

Эви жалела, что не рискнула улизнуть на «Перегрине» с острова. Но к этому времени ее аэрокар уже наверняка поднялся на максимальную высоту и вдоль Седьмой Авеню несся мимо статуи Свободы дальше к океану. Туда, где ему предстояло найти свое последнее пристанище — в глубине вод, под голубыми волнами Атлантики.

Эви провела не меньше двух часов в порнографическом театрике, прежде чем уснуть. Все это время она ждала, что сюда вот-вот нагрянут легавые, однако пока что ее поймала в свои объятия одна лишь невыносимая усталость.

А это значило, что Управление полиции Нью-Йорка, черные каски и кто-либо другой из замешанных в этой истории все еще теряются в догадках, пытаясь докопаться до истины. Как и она сама.

Эви помассировала левую ногу и поморщилась. Икра начинала распухать, и у нее возникло такое ощущение, будто она только что пробежала марафонскую дистанцию. Или словно кто-то отхлестал ее тяжелым ремнем.

Пока что тем, что она оставалась жива, Эви была в большей степени обязана удаче, нежели собственным способностям. И если ей не удастся разгадать, что же все-таки творится вокруг, ее заранее можно записать в покойники.

Через два ряда впереди от нее сидел мужчина. Оттуда доносилось какое-то сопение, а его сиденье ритмично похлопывало. Кстати, именно оттуда и исходил свежий запах мускуса. Влажные звуки доносились откуда-то спереди от него, но Эви уже не могла разглядеть, что там такое.

Обратив внимание на происходящее впереди нее, Эви тотчас постаралась переключить свои мысли на более важные дела.

Предположим, здесь действуют две команды — команда снайпера и команда того типа с биноклем. Последние, возможно, пытались взять ее живьем. Значит, они сумели нанять афганов для проведения операции захвата. Автоматы «Мицубиси» и кибернетический доберман свидетельствовали о том, что они имели доступ к старым японским технологиям. К тому же тип с биноклем переговаривался с кем-то по-японски. Вполне логично предположить, что это мог быть парень с доберманом.

Больше всего Эви беспокоил кибернетический пес. Считалось, что все интерфейсные технологии были утрачены или же уничтожены, после того как китайцы подвергли Токио ядерной бомбардировке. А это случилось уже более двадцати лет назад.