Сергей Афанасьев - Звездный странник

— Я не хочу расставаться, — негромко произнес он, не в силах прийти в себя после этой тирады.

Она задержалась на пороге, задумчиво посмотрела на него, потом отрицательно покачала головой.

— Я все равно ухожу из вашей группы, — сказала она необычайно серьезно, глядя ему прямо в глаза. — Нам легче будет забыть друг друга. И так будет лучше для нас обоих.

Она еще секунду помедлила, а потом решительно закрыла за собой дверь.

Около часа Сергей приходил в себя, пытаясь время от времени снова позвать девушку, попытаться переуговорить ее, но каждый раз останавливался, где-то в глубине души считая, что это ее окончательное решение, и чтобы теперь он ни сказал, вызовет у нее только досаду и раздражение за его непонятливость.

Серьезно выбитый из колеи, он тем не менее кое как смог привести в порядок свои мысли.

Да, действительно, думал он, нервно вертя в руках какую-то безделушку со стола, она уходит от нас. Ее забирает Август Зелински. Опять он здесь. Что-то часто он стал появляться возле Ланы. И этот ее личный прибор связи, и в служебную общагу ее что-то долго не переводили, да и, честно говоря, ее роль в 15 не совсем понятна — не будут же из-за каких-то снимков так рисковать, возить лишнего, к тому же неопытного человека, увеличивая вероятность провала.

И он дал команду компьютеру о сборе данных на Лану Ольховскую, двадцати трех лет.

На экране монитора сухо высвечивались собранные машиной кадры.

Вот Лана на остановке. Подходит его маршрут. Девушка смотрит в окна, неуверенно заходит в седьмой вагон. Потом снова выходит на перрон. Состав уезжает и Лана остается одна. (Это когда меня побили, подумал Сергей). И тут к ней подьезжает Август Зелински. Выходит из элекара. Говорит о чем-то с девушкой. Она в нерешительности смотрит на табло прибытия, потом на часы, кивает головой и садится в машину к секретарю.

Следующие кадры — он сам и она (интересно, а это снимали с какой точки?), когда она звала его остаться в общежитии, а он ушел. А вот уже вечер этого же дня (я в это время, наверное, спасал Элору от кислоты) Лана в броском роскошном вечернем платье (которое она не захотела мне показывать — наверное, пятнадцать моих зарплат), улыбающаяся, вместе с галантным Августом Зелински на какой-то презентации. И их короткий разговор, удачно записанный с близкого расстояния.

— Лана, у вас завтра день рождения, — говорил секретарь. — Я предлагаю вам отметить этот радостный в Вашей жизни день на одной из правительственных вилл на 412 уровне.

— Спасибо, — Лана чуть наклонила голову, сразу же перестав улыбаться. — Но ничего не получится.

— Уверяю вас, там будет очень интересно — каскад бассейнов с водопадами, большой зверинец, уютные рощи, армия слуг и служанок. Вы там будете как королева.

Лана снова старательно покачала головой, не поднимая глаз.

— У вас с вашим начальником все настолько серьезно? — осторожно спросил секретарь, наклоняясь к девушке и кладя свою ладонь на ее руку.

— Но он же все-таки мой начальник, — слегка поморщившись, сказала Лана, не убирая своей руки. — Давайте не будем об этом.

— Если что, не стесняйтесь, мне звоните, я вас переведу в другое более подходящее для вас место.

— Хорошо, — кивнула девушка, слегка потупившись. — Буду иметь ввиду. Тем более, что меня и так уже переводят…

Нажав на паузу, он откинулся в кресле. Потом включил стол Ланы, чтобы еще раз посмотреть на нее…

— Замуж не собираешься? — грубовато спрашивал ее Коурис, счастливый уже от одного факта разговора с нравившейся ему девушкой.

— Что я? Дура? — также отвечала она, по манере поведения теперь больше похожая на школьницу с окраины.

— А что так? Большинство моих знакомых девушек хотят замуж.

— Ну если только гражданским браком — я согласна. А так — не хочу. Если только после 26–28 лет…

— Сейчас, по-моему, наоборот, совсем ранние в брак вступают.

— Да, — кивнула она, все также улыбаясь непонятно чему, а юноша млел от ее улыбки. — Моей сестре 13 лет. А ее другу — 18.

— Че? В натуре что ли? — искренне удивился Коурис по-своему.

— Ну да! Но сестренка у меня правда красивая.

— На мой взгляд — так ты очень хороша!

Теперь девушка улыбнулась Оэцию.

— Я просто уже взрослая. К тому же накрашенная…

— А что? Не накрашенная менее красивая?

— Да нет. Черты лица остаются те же самые. Просто косметикой ты их более подчеркиваешь. А она еще молода — у нее все и так есть. К тому же ноги от ушей растут… Глупая только…