Роберт Шекли: Великий Гиньоль сюрреалистов

Все повторилось. Он снова увидел эту ужасную улыбку на лице Клоуна. Вишну застонал и пошевелился во сне.

Кто-то тряс его за плечо. Он поднял голову.

— Атертон! Как вы здесь оказались?

— Я знал, что вас ожидает тяжелая ночь, милорд. Поэтому решил, если я вам понадоблюсь, лучше мне быть поблизости, — ответил психолог.

Вишну сел на кровати. Вид у него был неважный. На сей раз он поместил свой центральный процессор в тело киноактера Фреда Астера, одну из многочисленных человеческих оболочек, которыми пользовался. Однако события, пережитые в снах, невольно стерли с худого лица доброжелательность и грустную меланхолию, некогда сделавших Астера столь популярным и любимым героем старого синематографа. Хотя Вишну был роботом с искусственным разумом, он чувствовал и вел себя, как человек, к тому же человек чем-то напуганный.

— Как видите, я уже проснулся, — сказал он психологу. — Прошу вас, пройдемте в гостиную. Мне необходимо поговорить с вами.

В уютной с низким потолком комнате, стены которой были украшены геральдическими знаками, Вишну предложил психиатру одно из низких и очень мягких кресел, сам же сел на стул с прямой спинкой. Психиатр с удовольствием расслабился в глубоком кресле. Это был невысокий, плотно сбитый мужчина лет за сорок, в строгом, но элегантном сером костюме.

Вишну сразу перешел к делу.

— Сны в последнее время снятся мне все чаще, — сказал он.

Атертон понимающе кивнул.

— Я ждал этого. Боюсь, что вы все ближе к кризисной точке, милорд.

Вишну ничего не оставалось, как подтвердить это мрачным кивком.

— Да, вы меня предупреждали, но не объяснили, отчего это происходит. Мне трудно понять, почему такой машине, как я, могут сниться сны.

— У вас много человеческих качеств, — ответил психиатр. — Почему бы вам тоже не видеть сны? Вишну какое-то время молчал.

— Потому, что это означает сознание собственного бессилия перед некими психическими явлениями, которые кажутся мне чрезвычайно неприятными, наконец промолвил он.

— Я говорил вам, что явления психического характера — такая же реальность, как деревья, дома и все остальное в материальном мире.

— Но мои сны уносят меня в совершенно неправдоподобные места, возразил Вишну. — Я не понимаю, почему это происходит?

— Место, которое исчезает для вас при пробуждении, отнюдь не является неправдоподобным.

— Вы знаете, что я хотел сказать.

— А если я сообщу вам, — промолвил Атертон, — что есть люди, которые верят в существование таких мест, где причины и следствия персонифицированы? Где в каждом явлении материального мира следует искать эффект кармы, результат влияния действий, совершенных ранее.

— Объясните наглядно, — попросил Вишну.

— Ну, например, король совершил убийство. Это действие отмечается в анналах истории. Или же еще: муравей обгрыз лист на дереве. И это действие тоже не проходит незамеченным. Между великим и ничтожным деянием нет особой разницы. И тому и другому находится место в хаосе случайностей.

— Вы считаете, со мной происходит нечто подобное? Однако это означает, что я бессилен помешать чему-либо.

— Вывод не совсем верный, милорд. Это лишь означает, что есть сила куда более могущественная, чем та, которой сейчас обладаете вы как правитель планеты Земля. Стоит вам достигнуть подобной силы, и вы сможете вносить изменения на причинном уровне. Вы тоже будете переключать рубильник на гигантском щите управления, где достаточно одного движения и падет к ногам малая птица (Библейское выражение; рок, неотвратимое событие. — прим. перев). Это как пример. Действие само по себе не имеет значения, но может повлечь цепь других событий.

— Зачем мне вмешиваться в причинные связи?

— Почему люди вмешиваются в судьбу или причинность? Чтобы получить то, чего хочется, если иным способом это сделать невозможно.

— А что, по-вашему, хочу получить я?

— Я знаю, чего вы хотите, — ответил Атертон. — Ведь я ваш психолог. Вам хочется выйти за границу познаваемого. Вам нужна трансцендентальность.