Дин Кунц - Кукольник

Себастьян вдруг вспомнил, что куклы не могут удаляться от Горна больше чем на тысячу футов, не испытывая при этом страшной, невыносимой боли, которая заставляет их возвращаться назад. Это означало, что Вольф никуда не денется, что они должны найти его с минуты на минуту. Идиот не мог вспомнить, насколько далеко могут уходить куклы, но он точно знал, что им придется обыскать лишь небольшую территорию.

И все же они ничего не нашли.

На мгновение Себастьян решил оставить маленького демона в покое, но вскоре сообразил, что если его найдет кто-нибудь другой, кроме Бена Самюэля, то узнает, где они находятся. Даже если они уедут и тварь обнаружат позже, полиция будет знать, где их искать. Вольфа надо найти как можно скорее и вернуть в Горн, иначе все погибло.

- Есть что-нибудь? - спросил он Никто.

- Здесь нет, - ответил тот. Сгустившийся туман плотнее прильнул к земле, и Себастьян ничего не видел, кроме макушки головы Никто, торчащей из тумана неподалеку.

Ему стало страшно, захотелось вернуться в грузовик, запереть дверь, лечь спать и забыть про Вольфа. Он не хотел больше оставаться в тумане, среди темных деревьев, не хотел топтаться на месте, не видя, куда идет. Туман напоминал ему паучью сеть. И в первый раз за много дней ему вспомнилось, что паук из подвала Голубого Гранд-Театра пробрался в грузовик. Теперь он был где-то здесь, рядом, и мог подкрасться в тумане и напасть на них сзади.

Себастьян вздрогнул. Но продолжал идти вперед: страх не всегда может служить оправданием для отступления.

- Почему бы нам не поискать его возле хижины Бена? - спросил Никто. - Там, по крайней мере, светло. Единственное место в округе, где есть свет. Там искать легче. К тому же свет может привлечь его.

- Может быть.

Вольф не производил впечатление существа, которое боится потемок.

- И кроме того, холодает. Ему, наверное, еще холодней, чем нам, ведь он не успел одеться, ты помнишь. Он наверняка подумает, что там, где свет, будет теплее.

- Пойдем, - решил Себастьян.

Он пробежал длинный путь до хижины так быстро, что Никто едва поспевал за ним.

Не успели они приблизиться к границе желтого света, окружавшего жилище Бена, как увидели Вольфа. Он, как обезумевшая мошка, метался под плоской крышей от одного края крыльца к другому, привлеченный двумя светящимися окнами, однако боялся прикоснуться к ним и вел себя тихо, если не считать шума, издаваемого крыльями.

- Эй! - крикнул Никто.

Себастьян тоже принялся кричать.

Вольф повернулся и пронесся у них над головами так низко, как будто хотел напасть на Себастьяна. Проследив за ним взглядом, они увидели, как Вольф сделал круг и так же низко полетел назад к крыльцу, как будто тоже боялся ночи и тумана. На этот раз он ударился в окно, прямо в середину, разбил стекло и ворвался внутрь, визжа от боли и злости.

Раздался звон осколков, упавших на деревянный пол.

В комнате что-то зазвенело, хотя, судя по всему, не разбилось.

Себастьян и кукла, помедлив мгновение, бросились по ступеням на крыльцо. Входная дверь оказалась запертой, и некоторое время они топтались там, пока оба разом не вспомнили о разбитом окне. Бен Самюэль отчаянно чертыхался, и громкие звуки его проклятий привлекли их к окну. Идиот выбил остатки стекла, уцелевшие вдоль рамы. К тому времени, когда он полез внутрь, старик уже не ругался. Он стонал...

Звуки, издаваемые Беном, казались странными: не такие высокие и дрожащие, как у женщин, они были низкие и какие-то механические, как будто выдавленные через силу. Это был больше стон ярости, чем страха, хотя боль и испуг тоже слышались в нем.

Себастьян стукнулся головой о верхнюю раму и чуть не упал назад на крыльцо. Он уцепился за подоконник, дожидаясь, пока пройдет головокружение, а потом боком ввалился в комнату, падая на колени. Идиот почувствовал, как осколок стекла впился ему в левую ногу, но боль была не настолько сильной, чтобы тратить время, осматривая рану. Он вскочил на ноги и потер ушибленный лоб, на котором уже начала вздуваться шишка. Себастьян осмотрелся вокруг, ища старика и куклу и заранее боясь того, что мог увидеть.

Никто спрыгнул с подоконника и приземлился на довольно большой кусок стекла, которое треснуло под ним, не причинив ему, впрочем, никакого вреда.

Самюэль лежал на полу. Он застрял между большим креслом и оттоманкой. Рядом футах в десяти от того места, где он упал, когда вампир набросился на него, валялась смятая книга. Несмотря на всю свою силу, старик не мог оторвать маленького бестию, вцепившегося ему в грудь и в шею. Он колотил Вольфа по спине, но хлопающие кожистые крылья прикрывали спину куклы и защищали от ударов или, по крайней мере, смягчали их.