Дин Кунц - Путь из ада

— Моя жена благодарит вас за автограф, — произнес чиновник ровным, довольно холодным тоном, держась с ним намного увереннее, чем при предыдущей встрече.

Голова Дэйвиса кружилась от чрезмерно выпитого пунша. Он принял такую дозу напитка, что комната плясала у него перед глазами, а полпред чуть ли не двоился.

— Пустяки, — великодушно отозвался он.

— Несомненно, — подтвердил полпред, холодно улыбаясь. — Я тоже так думаю. Завтра вам предстоит перебраться сюда, в город. Будьте готовы, когда утром придет транспорт, чтобы забрать гравитационный автомобиль и остальное оборудование.

Дэйвис застыл ошеломленный, несмотря на выпитый пунш.

— Но почему?

— Вам не следует так напиваться на людях, мистер Дэйвис, — сказал он как отрезал. — Вы слишком много говорите лишнего.

— Лишнего?

— Вот именно, о философских аспектах новой книги, о той блестящей манере, с которой вы подвергли осуждению политику геноцида, проводимую Альянсом.

Разве он говорил так? И почему? Как он мог сболтнуть такое о своей работе, после всех принятых им мер предосторожности, направленных на то, чтобы попасть сюда и добиться столь необходимого ему содействия со стороны властей?

— Мы не намерены оказывать помощь тем, кто относится к нам враждебно, — пояснил полпред. — Вам будет предъявлен счет за оказанные услуги со стороны администрации. И я бы посоветовал вам вести себя более достойно, если вы претендуете на роль Бога или нашего судьи. — После этих слов он удалился.

— Не обращайте на него внимания, — проворковала Алиса Бантер, волоча Дэйвиса за рукав через всю комнату к новому гостю, которого уже успела высмотреть. Ее больше волновал тот факт, что она держит знаменитость за руку, чем его откровения по поводу новой книги со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Но он остановил хозяйку салона, слегка покачиваясь на ногах после выпитого. Был ли полпред прав? И если да, то в чем? В том, что Дэйвис как автор любит, чтобы его боготворили члены этого или других читательских клубов? Да! Да, он любит это! Все его пренебрежение к ним — только кажущееся — своего рода фасад, воздвигнутый им, чтобы обмануть самого себя, дань снобизму, с помощью которого он пытался придать этому фасаду подлинность, в то время как голые, суровые факты говорят о том, что он принимал приглашения читать лекции более чем охотно, а после них с удовольствием встречался с читателями и беседовал с любым, кто только изъявлял желание слушать самого Дэйвиса. Он хвастун! Старый благополучный нобелевский лауреат, обладатель премии по литературе Альянса, он, Стэффер Дэйвис, ищет одобрения людей, хотя с пеной у рта и доказывает обратное, любые крохи зависти к себе, поклонения и одобрения, какие только можно найти в сердцах и мыслях своих почитателей, стремясь вывести из этого доказательства, что он пользуется подлинной любовью широкой публики. Да, представитель Альянса был прав.

— А вот мистер Алсейк, — прочирикала миссис Бантер. Живая брошь переползла ей на грудь.

Внезапно все эти люди, с помощью которых он пытался заполнить образовавшийся в душе вакуум, перестали для него существовать. Он вновь ощутил боль и опустошенность. Не в этом ли причина, что он сказал Ли, что женат? Если бы он довел дело до суда или если бы его попытка вывезти ее контрабандой с Димоса была обнаружена, то толпа отвернулась бы от него и осудила бы подобный брак, противоречащий их расистским воззрениям. Женившись на девушке с крыльями, он лишился бы почета и уважения во всех читательских клубах во всех мирах, входящих в Альянс. Поэтому он и солгал Ли, судорожно цепляясь за ниточку, на которой держалось уважение к нему и восторг перед ним. Он предпочел преклонение фанатов своих исторических романов подлинной любви этой девушки.

Казалось, потолок готов был вот-вот обрушиться ему на голову.

Тошнота подступила к горлу. Он подавил спазмы и вырвался из рук Алисы Бантер.

— Мистер Дэйвис! Стэффер!

Но он, все еще пошатываясь, уже выскочил из двери, оставив их обсуждать странное поведение нобелевского лауреата и обладателя литературной премии Альянса.

Протей плыл в воздухе рядом с ним.

Робот раньше его успел к машине. Дверцы, к счастью для Дэйвиса, оказались открытыми, а то бы он в нетерпении приказал Протею выбить их вибрационным лучом. Дэйвис выгнал машину на шоссе, не теряя времени на то, чтобы задать координаты, и перешел на ручное управление. Город возле космопорта вскоре исчез из виду и сменился холмами, заросшими травой. Мимо поплыли деревья, все еще ронявшие листву. Начал падать снег...