Джулия Джонс - Измена (Книга Слов - 2)

II

Брен, город-крепость, скала Севера, воздвигнутый между горами и Большим озером, был отлично защищен. С запада и юга его окружали горы, с севера - озеро. Лишь с восточной равнины можно было подойти к городу, но свет еще не видывал сооружения, подобного бренской восточной стене. Она и строилась так, чтобы вселять страх в каждого, кто к ней приближался. Ее гранитные башни уходили главами в облака, бросая молчаливый вызов Богу в небесах, а горы позади словно поддерживали этот вызов.

Снаружи стена была гладкой, словно клинок, - отдельные камни почти не различались в ней. Стена просто излучала высокомерие, словно говоря всем подходящим: "Взберись на меня, если сможешь". В ее искусно выложенных нишах лежала утренняя тень. Острый глаз мог их разглядеть, но даже самый острый ум мог лишь догадываться об их назначении.

Из них, наверно, льют кипящее масло и смолу, решил Хват, а может, там сидят лучники. Он даже присвистнул от восхищения: в Рорне он таких чудес не видал.

Хват шел в череде путников, входящих в город. Свой плащ он вывернул алой подкладкой внутрь. Ему требовалось поправить денежные дела, а при этом лучше не бросаться в глаза.

Он наскоро оглядел людей, ожидающих допуска в город, - у них поживиться было явно нечем - крестьяне и нищие, если не хуже. Ни единого дородного благополучного торговца. Ему, как всегда, не везет - он, видно, выбрал не те ворота.

- Эй ты, орясина, - окликнул он долговязого стража на своей стороне ворот.

- Как ты смеешь обращаться так к герцогскому стражнику?

- Прости, друг, я не хотел тебя обидеть. В наших краях "орясина" самое лестное слово. - Хват, широко улыбаясь часовому, стал ждать неизбежного вопроса.

- Это в каких же таких краях?

- В Рорне, красивейшем городе востока. Там такие вот длинные и худощавые мужчины пользуются самым большим успехом у женщин.

Лицо часового отразило интерес и недоверие в равной мере. Он тяжко вздохнул.

- Ну и чего тебе надо?

- Я хотел бы узнать кое-что, любезный друг.

- Ты не шпион ли, часом?

- Еще какой! Меня послал сам архиепископ Рорнский.

- Ладно, хватит вздор нести, не то я не пущу тебя в город.

Хват улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.

- А в каком месте входят в город купцы?

- Тебе-то что за дело?

- Я потерял своего патрона, - мигом нашелся Хват. - Он меховщик. Вот я и смекаю, где мне его искать.

- Купцы входят через северо-восточные ворота. Через два двора к югу за ними находится рынок - там его и ищи.

- Я твой должник, друг. Но не уделишь ли ты мне еще толику своих обширных познаний о городе?

- Спрашивай, - молвил польщенный страж.

- Занимая столь важный пост, ты, должно быть, видишь множество людей, входящих в город?

- Ясное дело.

- Так вот - не видал ли ты моего знакомого, который, сдается мне, прошел как раз в эти ворота?

Лицо стража окаменело.

- Я таких сведений чужеземцам не даю. Кто прошел в эти ворота, касается только Брена, но никак не тебя.

- Ну а если этот человек обчистил моего патрона? Ты не хуже меня знаешь, что нет купцов богаче и щедрее, чем меховщики. - Хват на время умолк, предоставив стражу сделать собственные выводы, и тот не замедлил их сделать.

- Что, награда будет?

- Ш-ш, мой друг, ты же не хочешь, чтоб нас услышало полгорода.

- А велика ли награда-то?

- Я не хочу называть никаких цифр - ты ведь понимаешь. - Хват дождался кивка часового и продолжил: - Скажу одно: тебе будет с чем уйти на покой. Ты даже в Рорн мог бы отправиться. Зачем такому красавцу пропадать здесь понапрасну?

- Откуда мне знать, правду ты говоришь или нет?

- Я что, по-твоему, такой умный, что способен тебя одурачить?

Часовому ничего не оставалось, как ответить:

- Нет.

- То-то и оно. Человек, которого я ищу, повыше тебя, но не так строен. Он широк в плечах и мускулист. У него светлые волосы, голубые глаза многие считают его красивым. А плащ на нем такой же, как на мне.

- Почему такой же? - подозрительно спросил часовой.

- Да потому что он украл плащ у моего хозяина. Натроп всегда одевает меня, как себя самого, - говорит, что это полезно для дела. - Хват мысленно вознес благодарность вымышленному меховщику, оказавшемуся столь полезным.

Часовой отступил на шаг, поскреб подбородок, взглянул на Хвата, посмотрел себе под ноги, устремил взор к востоку и наконец изрек:

- Был тут один человек, похожий на этого. Он въехал в город верхом дней пять назад. Высокий, белокурый и вида самого негодяйского. Теперь я вспоминаю, что и плащ на нем был точно как твой - с ярко-красной подкладкой.