Джон Кристофер - Маленькие человечки

Парадная лестница из темного дуба с грубой балюстрадой поворачивала на уровне бельэтажа и выходила на площадку с витражом из цветного стекла прямо над парадным входом. На витраже был изображен Святой Георг с солнцем за спиной, которое можно было принять за ореол. Его копье пронзало маленького, но очень уродливого зеленого дракона. Святой Георг гордо размахивал щитом с ярким красным крестом.

Комнаты, в которых жила прислуга, располагались над кухней. В доме имелось еще восемь спален: четыре в передней части и четыре, правда меньшего размера, в задней. Тем не менее из-за приезда гостей пришлось собрать всю имеющуюся в наличии обстановку. Лишь две комнаты – одна в передней части и одна в задней – были должным образом меблированы. Еще в одной комнате стоял шаткий стол, стул со сломанной спинкой, старая кровать и мраморная раковина. Эту комнату занял Мэт, предоставив меньшую, но более уютную спальню Дэниел.

В доме было две ванные комнаты. Одна из них, судя по всему, в последние годы не использовалась. Там находилась очень большая старинная ванна с тяжелыми ножками в виде звериных лап. Рядом на подставке стояла потрескавшаяся раковина с потемневшим зеркалом и шкафчик с несколькими рядами пустых полок. В соседней комнате находился туалет с унитазом на помосте и сливной бачок, расписанный красными и голубыми цветами.

Вторая ванная комната – явно послевоенной постройки – оказалась рядом со спальней Бриджет и представляла разительный контраст с первой. Ванна была покрашена в розовый цвет, здесь же находились: душ, широкая, мелкая раковина с двумя кранами, перекладина для сушки полотенец, сконструированная так, что ее можно было обогревать (но сейчас эта система не работала), низкий унитаз.

Дэниелу досталась маленькая комната, совсем не похожая на ту, что заняла Бриджет. Кровать оказалась выше и уже – похоже, что она была сделана в то время, когда медные прутья стали уступать место дереву, хотя изголовье еще поддерживалось тяжелыми медными подпорками. Остальная мебель соответствовала кровати. На стенах висели гравюры, изображающие лощины или горы, а также семейные фотографии. На одной из них сделанной в фотоателье, женщины сидели на высокой скамейке, а мужчины стояли за ними. Дети разместились на полу, скрестив ноги. Судя по всему, фотография относилась ко времени, когда дед Бриджет был еще мальчиком. Но ей не удалось обнаружить в себе сходство со старым мрачным человеком, курящим трубку. Она отвернулась к окну. Как и везде, здесь основу пейзажа составляло болото, тянущееся до дальних холмов, но на этот раз совсем рядом виднелись парк и озеро. С большой натяжкой можно было назвать это парком: когда-то он, должно быть, мог производить впечатление, но теперь находился в плачевном состоянии. Лужайки за домом поросли высокой травой, там же возвышались два дуба и сгорбленный кипарис. Чуть дальше виднелась ветхая беседка с прохудившейся крышей. Кирпичная стена загибалась полукругом, внутри которого можно было разглядеть клумбы и кустарники. У самой стены еще сохранились несколько старых фруктовых деревьев. Стена находилась в ярдах семидесяти или восьмидесяти от дома, а еще дальше можно было разглядеть что-то похожее на огород, обнесенный изгородью.

Озеро подходило к северной стене парка, а на берегу виднелось строение, напоминающее сарай для лодок. Озеро было продолговатой формы и, казалось, подходило прямо к башне. Выглянув из окна, Бриджет увидела, как вода бьется о камни фундамента. Недалеко от дома проплыли утки. Примерно на равном расстоянии от сарая для лодок и башни находятся небольшой островок – около девяти метров по диагонали – покрытый травой, с несколькими засохшими деревьями и полуразрушенной будкой. В длину озеро было примерно сто ярдов, а в самой широкой части – не больше трех четвертей длины.

– Наверное, здесь было очень мило, когда за всем этим ухаживали, – обратилась Бриджет к подошедшему сзади Мэту.

Он кивнул:

– Владельцу дома принадлежит и озеро, и почти все болото. Но шесть тысяч – все равно слишком большая сумма. Он явно переплатил.

– Огороженный парк, – сказал Дэниел, – типично по-английски.

– А почему бы и нет? – спросил Мэт. – Англичане ведь пришли сюда со своей религией, своей одеждой и своими привычками. Парки – тоже часть их культуры.

– Ты сможешь здесь порыбачить, – сказала Бриджет.

– Если здесь есть что ловить.

Узкая черная лестница, покрытая потертой красной дорожкой, вела и вверх, и вниз. Увидев выключатель, Бриджет инстинктивно попыталась включить свет. Но он, конечно, не загорелся.