Джон Кристофер - Хранители

– Можешь выходить, они ушли, – сказал мужчина.

Испачканные на коленях брюки, рваная безрукавка, грязные рукава рубашки закатаны до локтей. Худой, с острыми чертами лица, он не был похож на человека, ставшего рисковать без нужды, а уж тем более на бескорыстного героя. «Все дело в кроликах», – догадался Роб. Без специальной лицензии держать животных запрещалось, а получить такую лицензию было невозможно. Скорей всего, он разводил кроликов в этом убогом, почти без воздуха, сарае, и сбывал мяснику.

– Выходи, чего ты ждешь?

Запах становился все нестерпимее, и Роб был бы счастлив вырваться на свежий воздух, но, с другой стороны…

– Они, наверное, еще недалеко ушли, – сказал он. – И полиция… Если меня схватят…

На узком осторожном лице мужчины проступил страх.

– Ладно, – согласился он, закрывая дверь. Роб успел добавить:

– На полчаса, не больше.

В замке повернулся ключ. Роб сел, прислонясь к стене. Он старался не обращать внимания на вонь. Неприятно, конечно, но кулаки разъяренных преследователей или полиция – гораздо хуже. Он зажал нос ладонью. Полчаса можно и потерпеть.

Часов у него не было. Младшим школьникам в интернате запрещалось их иметь. В потемках время казалось еще более неуловимым. Роб начал было отсчитывать секунды, но скоро бросил.

В конце концов он понял, что полчаса давно истекли. Он встал, на ощупь нашел дверь и дернул ее. Ветхая на вид постройка оказалась крепкой. Он снова сел. Нескончаемо тянулось время. От тошнотворного запаха кружилась голова. Может, тот человек забыл о нем? Тогда почему он не приходит к своим питомцам? А если с ним что-нибудь случилось? Наверняка живет затворником, когда еще кто-нибудь к нему забредет! Если закричать, рано или поздно услышат и выпустят, но тогда не избежать встречи с полицией… Пока Роб размышлял, сколько еще сможет вынести эту вонь, послышались шаги, и через мгновение дверь распахнулась.

Вечерело. Было уже около восьми.

– Можешь идти, – сказал мужчина.

Внезапно Роб почувствовал зверский голод.

– Я хочу есть, – сказал он. – У вас не найдется что-нибудь?

Помедлив, его спаситель кивнул:

– Подожди здесь.

Он поднялся в дом и вскоре вышел с бумажной сумкой.

– Возьми с собой, – недовольно сказал он, явно торопясь поскорее избавиться от мальчика.

– А Графство недалеко отсюда? – спросил Роб.

– Недалеко.

– Как лучше туда дойти?

– Зачем тебе? – удивился мужчина.

– Просто надо.

– Ты, наверное, спятил. Там же граница – проволочные заграждения в пятьдесят, сто футов высотой. Да вдобавок под напряжением. От тебя только угольки останутся.

– А застава?

– Ни одной. Только патрули с собаками. Их натравливают без предупреждения. Разорвут тебя в клочья.

Робу приходилось слышать подобные байки, но одно дело – слушать, а другое – самому проверить их истинность.

– Ты не сможешь подойти к границе даже в радиусе мили, – сказал мужчина.

– Зато отсюда уйду достаточно далеко, чтобы забыть, что я вообще у вас был. Между прочим, вы собираетесь сегодня кормить своих кроликов?

Лицо мужчины вдруг как-то сжалось, и на секунду Роб испугался, что получит затрещину.

– Дело твое, – мужчина махнул рукой в сторону аллеи. – Там выйдешь на Чепстоу-стрит, повернешь налево и пойдешь на север. Иди все время прямо. Через пару миль начнется погранзона. А потом… – Он пожал плечами, – Понятия не имею, сколько оттуда.

– Спасибо, – сказал Роб. – И за еду тоже.

Это была бедная часть города. Разбитые запущенные улочки, обветшалые домишки. Допотопные электрические фонари, задержавшиеся здесь с прошлого века, освещали выщербленные мостовые, облупившуюся краску на стенах домов.

Уже совсем стемнело. Заслоняя луну, по небу скользили облака. Поднялся легкий ветерок, и Роб зябко поежился. Снова проснулся голод. Роб вспомнил о еде в бумажной сумке, но, боясь привлечь внимание, не стал есть на ходу.

Он шел на север, ориентируясь на низко висящую в небе луну. Пробираясь сквозь скопище улиц и домов, он оказался в совершенно глухом месте, где не было ни одного электромобиля – в этом захолустье даже забыли проложить кабель. Прохожие встречались редко. Чем дальше он шел, тем больше замечал пустых домов. Дойдя до какого-то перекрестка, он вдруг увидел, что впереди дорога не освещена. Ни уличных фонарей, ни огонька в мертвых покинутых домах. Только лунный свет подсказывал, что дорога тянется еще ярдов на пятьдесят, и дальше начинается поле. Роб совсем продрог, но дрожал не столько от холода, сколько от пугающей тьмы впереди. Как и всякий урбит, он жил в удобном окружении миллионов сограждан. Глоток свободы время от времени – это прекрасно, но Роб вовсе не испытывал желания сейчас отправляться в эту темную жуткую пустыню.