Виктор Кернбах - Лодка над Атлантидой (С иллюстрациями)

Яхубен испугался. Что могло скрываться за этой улыбкой? Он постарался в точности вспомнить только что произнесенные им слова. Разве он сказал что-нибудь страшное? Он подозрительно и в то же время с испугом посмотрел на Ауту. «А вдруг Пуарем узнает, что за вопросы задает его солдат рабу? Уж не убить ли его, чтобы избавиться от неприятностей?» При этой мысли Яхубен поежился от отвращения. А как его убьешь? Да и опасно это. Придет армия и не найдет своего проводника, о котором именно он, Яхубен, должен был заботиться. К тому же зачем убивать человека, который не сделал ему ничего плохого и обходился с ним как старший брат. Он раб, но держит себя как брат. Ну, а если…

Аута, вздрогнув при столь неожиданном вопросе, сразу понял все. Ему хотелось промолчать, он ответил как можно мягче:

— Как же мы смеем ослушаться приказа? Если я не пойду, Пуарем прикажет убить меня. Если же я захотел бы уклониться от дороги и бежать, меня убил бы ты… У меня ведь нет оружия!

— А если бы ты имел его? — озабоченно спросил Яхубен.

— Я не убил бы даже врага. И тем более не смог бы убить тебя. Ты мне как брат.

Яхубен пристально посмотрел на него: уж не обманывает ли? Глаза раба были чистыми.

— Откуда ты знаешь, что я убил бы тебя, если бы ты попробовал бежать? — неожиданно вырвалось у Яхубена, и он тут же пожалел о сказанной им глупости.

Аута продолжал:

— Ты человек, которому нравится убивать… Это твое ремесло, тебе приказывают.

Яхубен смутился, не зная, что ответить. Может быть, этот раб, читающий его мысли и знающий его лучше, чем он сам, был прав? Никогда Яхубен не отдавал себе отчета, почему он солдат, никогда не спрашивал себя, почему он убивает. И в самом деле, почему? И враг его не лев, не волк, а человек. Но если он не убьет, его убьют. Так что убийство является защитой. Яхубен подумал и пришел к выводу, что убийство не защита. Особенно с тех пор, как на Атлантиду более никто не нападал, чтобы захватить ее, а вот он, Яхубен, подгоняемый приказом, ходил грабить чужие страны, убивать невинных людей. Аута показался ему мудрым, как бог. И он решил говорить с ним более смело:

— Аута, я давно хотел тебя спросить, только ты не выдавай меня…

— Не выдам! — ответил Аута, улыбаясь. — Как же я выдам тебя? Я не торгую людьми и уж тем более друзьями. Говори, Яхубен!

Не раздумывая долго о последствиях своего вопроса, Яхубен спросил:

— А что, если мы уйдем к черным племенам в те горы?… И тогда мне не надо будет убивать людей.

Аута тепло посмотрел на Яхубена. Он был теперь совершенно уверен, что солдат не может оказаться доносчиком.

— И без нас рабы все равно будут захвачены. Может быть мы окажемся им чем-нибудь полезны. А нас двоих ни одно черное племя не примет.

— Даже и тебя? У тебя ведь тот же цвет кожи и ты знаешь их язык.

— Цвет кожи и язык еще ничего не решают. Они сразу почувствуют, что душа моя чужда им… не похожа на их душу, далека от их образа жизни. Я теперь не могу жить, не читая, не беседуя с учеными людьми. Может быть, это большой недостаток, но я привык к нему. Если бы и ты был негр и не имел оружия, тогда они, может быть, оказали бы гостеприимство нам как путникам, но они могут встретить нас и как врагов.

— Скажи, почему к тебе хорошо относятся Великий Жрец и другие служители богов? Только потому, что ты учен и мудр?

Аута пожал плечами:

— Никто ко мне хорошо не относится, разве что старец со Святой Вершины. Они нуждаются во мне, вот и все.

— А наш правитель, да будет он вечен и…

— Разве кто-нибудь может быть вечен? — перебил его Аута, улыбаясь.

— Как? Вечно живой?… Да боги же бессмертны! Любимый сын Бога Вод и есть владыка Атлантиды, да будет он вечен, здоров и могуществен.

— Скажи мне, Яхубен, если он бог и вечен, зачем ему желать вечности?

Яхубен молчал.

— Ты видел богов? — спросил его Аута снова.

Солдат удивленно посмотрел на него:

— Я?… Нет, не видел. Но ведь я простой солдат. Жрецы их видят.

Аута более не мог сдержать смех:

— Да ни один жрец их не видит.

— Правда? — неуверенно спросил Яхубен.

Аута утвердительно кивнул головой и, уже не улыбаясь, ответил:

— Серьезно. Богов нет.

Яхубен, потеряв от страха дар речи, изумленно посмотрел в лицо раба. Глаза его, устремленные на огонь, временами моргали. Через некоторое время он запрокинул вверх голову. Звезд на небе было много. Глаза солдата искали звезду в южной части неба. Он нашел ее висящей на том же месте, похожей на продолговатый разгневанный глаз. Яхубен дрожащей рукой показал на звезду и побледневшими губами прошептал: